77 
В день казни Джорджа Барроу все жители Салема, точнее, те, что еще остались в живых, собрались перед виселицей, для которой Валлингтон потребовал купить новую веревку. Когда пастора подвели к виселице, воцарилась мертвая тишина: все чего-то ждали… Внезапно силач Барроу напряг мускулы и разорвал свои путы. Толпа охнула и принялась креститься, ожидая худшего, но приговоренный всего лишь хотел умереть свободным. Медленно и прочувствованно он принялся читать «Отче наш»; голос его долетал до самого леса, слова молитвы эхом звучали в сердцах потрясенных зрителей. Поднялся возмущенный ропот, кое-где даже раздались крики, подстрекавшие к мятежу. Откуда-то раздался возглас: «Помиловать!» – и тотчас Коттон Мэзер грозно нахмурился. Но тут раздался пронзительный, истерический вопль Абигайль: она увидела за спиной осужденного демона с крыльями, как у летучей мыши…
Через несколько минут Барроу простился с жизнью, а потрясенные и вконец запуганные жители Салема разошлись по домам.
Чтобы сгладить тягостное впечатление от смерти пастора, судьи поторопились казнить двух записных колдуний: Сюзанну Карьер и ее дочь Сару… восьми лет от роду! Эта казнь была объяснена тем, что обе они во всем сознались…
Тем временем в форте вместе с остальными узниками находился человек весьма примечательный: старый Джил Кори, чью жену повесили одной из первых. Это был необычайно мужественный старик. Стоя возле окна камеры, он выкрикивал оскорбления в адрес судей, а также заявлял, что если и есть в Салеме приспешники Сатаны, то их следует искать среди членов трибунала.
Возмущенный Коттон Мэзер решил умертвить его более оригинальным и более жестоким способом, нежели казнь через повешение, – в Англии этот способ именовался «суровым наказанием тяжестью»…
Джил Кори был приведен на площадь, где его уложили на землю, а затем стали класть ему на грудь одну за другой тяжелые каменные плиты. Плит было так много, что под их тяжестью он вскоре задохнулся. Признание вины могло бы облегчить участь мученика, но Кори до последнего мгновения обличал нечестивых судей и грозил им судом Всевышнего. Разъяренный Стоутон схватил трость и, подбежав к мученику, вонзил ему в рот ее острый конец…
Этот отвратительный поступок переполнил чашу всеобщего терпения. О нем было доложено губернатору, который наконец соизволил выразить свое возмущение. Более того, губернатор задумался: процесс в Салеме не только не положил конец делу о колдовстве, но, наоборот, подлил масла в огонь. То тут, то там стали объявляться ведьмы…
Случилось так, что как раз в то время в недавно основанном Гарвардском университете несколько истинно просвещенных мужей распространили протест против несправедливых гонений и призвали всех добропорядочных граждан поддержать их требования. Не желая прослыть невеждой, сэр Вильям направил в Салем весьма резкий приказ: трибунал прекращает свое существование, узники выпускаются на свободу. Возмущенные Стоутон и Мэзер восприняли это распоряжение как личное оскорбление и мгновенно покинули Салем…
Вот уж действительно бедный Салем! Половина его жителей погибла, оставшиеся попрятались по углам и зорко следили друг за другом, готовые в любую минуту донести на своего ближнего, лишь бы самому не угодить под топор палача. От былого процветания края не осталось и следа. Поля не возделывались, земля была не ухожена, зимой, принесшей с собой лютые морозы, начался голод.
Однако постепенно жители Салема начали вылезать из своих нор. Моргая, словно стряхивая с ресниц дурной сон, они оглядывались вокруг и видели собственную нищету и разорение. Надо было как можно скорее избавиться от кошмара, взяться за лопату, топор и плуг и возродить жизнь в опустошенном великим страхом селении. Сообща, приучаясь вновь глядеть друг другу в глаза, жители Салема принялись за работу – среди них было сто пятьдесят бывших узников, которых наконец выпустили из старого форта.
Четверо главных героинь этой ужасной истории остались на свободе, но судьба позаботилась о том, чтобы они искупили свои грехи. Энн Патнем сошла с ума и остаток жизни провела взаперти в сумасшедшем доме. Мэри Уолкот, мечтавшая поскорее покинуть Салем, вышла замуж за пьяницу, который увез ее на Юг; муж так часто и так сильно колотил ее, что она не выдержала побоев и умерла.
Когда совет старейшин изгнал пастора Парриса из Салема, запретив при этом взять с собой что-либо из имущества, Абигайль Вильямс и Элизабет Паррис разделили судьбу семьи и кончили дни в нищете.
77 
