70 
Ибрагим Фахзи побагровел:
– Вы меня оскорбляете! Я честный человек...
– В самом деле? Если бы вы были честным человеком, вы уже давно рассказали бы судебным властям этой страны все, что вам известно о гибели Саломеи, и я был бы на свободе. Нет, я не согласен на эту сделку.
– Вы с ума сошли! Вы что, не знаете, что вам грозит веревка?
– Точно так же она будет грозить мне и в том случае, если бы я заговорил... и если бы мне было что сказать. Хотя в действительности это не так. Так что разрешите мне с вами проститься, дорогой коллега. Боже, до чего хотелось бы продолжить прерванный сон!
Ювелир вскочил, не сводя пылавшего неприкрытой яростью взгляда с узника, старавшегося устроиться поудобнее на голой доске.
– Хватит выламываться! Я – ваша единственная надежда. О, я знаю, на что вы рассчитываете: вы воображаете, будто ваш друг-археолог землю и небо перевернет, чтобы вытащить вас отсюда, вот только, я думаю, он не успеет. Для того чтобы он мог помочь вам, он должен сначала узнать, что с вами произошло. А он ни о чем и не подозревает...
– До чего же в «Пера-Паласе» скромные служащие!
– Он понятия об этом не имеет по той простой причине, что он еще не вернулся из Анкары, а когда вернется, будет уже поздно! Так что советую вам хорошенько подумать!
Альдо почувствовал, как его затрясло, но он сумел напрячь все мускулы, так что его посетитель ничего не заметил... И голос его звучал по-прежнему ровно, когда он произнес:
– После моей смерти слишком поздно будет и для вас. Особенно если я расскажу следователю о вашем посещении, а я не премину это сделать, уж будьте уверены.
– Я пришел сюда с его согласия. Так что не питайте несбыточных надежд! Напротив, это я расскажу ему обо всем. А уж он-то знает, что ему делать...
Морозини, обернувшись, через плечо бросил на Фахзи насмешливый взгляд:
– Пытки! Да, ничего не скажешь, вам в голову приходят блестящие идеи! Вот только что-то подсказывает мне, что ваш приятель-судья ничего не знает об истории с изумрудами. Возможно, я и ошибаюсь, но он кажется мне честным человеком. В отличие от вас. И не надо мне рассказывать, что вы ищете их для того, чтобы уничтожить! Только не вы! А теперь оставьте меня в покое! – прибавил он так грубо, что тот не стал протестовать.
Забрав свою фляжку, к которой Альдо даже не притронулся, посетитель подошел к двери и постучал, подзывая сторожа, но, прежде чем уйти, произнес:
– Мы еще увидимся!
Альдо не ответил. Он с глухо закипающим гневом обдумывал то, что услышал от ювелира: Адальбер и его возлюбленная все еще были в Анкаре!
Да что же они там делают столько времени?
Ярость все сильнее овладевала Альдо. Он и представить себе не мог, что друг во всех приключениях на этот раз бросит его ради какой-то юбки. Только не Адаль! Под легкомысленной внешностью археолога скрывался разумный и очень образованный человек, истинный кладезь познаний, с иронией относившийся к своему времени и современным ему деятелям, любивший пожить со вкусом и настолько же мало приспособленный для волнений и терзаний страсти, как морж – для того, чтобы поселиться в Сахаре. Насколько было известно Альдо, на свете существовала лишь одна женщина, из-за которой сердце Адальбера могло забиться сильнее, и этой женщиной была Лиза. Но, зная, что связывает ее с Морозини, он ни разу не позволил себе ни единым словом, ни единым жестом выдать свои чувства и довольствовался тем, что выражал молодой княгине нежное восхищение и бесконечную преданность. И что же теперь? Прекрасно осведомленный о том, до какой степени судьба Лизы зависит от исхода этой злополучной истории, он бросает все, чтобы следовать по пятам за девушкой, с которой познакомился в поезде, и отдать себя в ее распоряжение? Нет, такого даже и представить себе невозможно!
И гнев Альдо утих так же быстро, как и разгорелся. Да и по какому праву он может указывать своему другу, как ему поступать? Адальбер, не теряя твердости и спокойствия, выстоял во всех бурях, сопровождавших драматическую историю с Анелькой. Безрассудная любовь, которую питал к ней Альдо, привела всех, кто жил в его доме, на край пропасти, заставила Чечину совершить двойное убийство, за которое она, безупречно порядочная женщина, немедленно после его совершения расплатилась собственной жизнью. Нет, в самом деле, не ему читать мораль! Хилари красива, несомненно, умна, да еще к тому же археолог по профессии. У нее есть все, чтобы пленить Видаль-Пеликорна, и, в конце концов, он имеет право быть счастливым. И все, что Альдо мог сказать, – и на этом покончить с сожалениями, – то, что Адальбер неудачно выбрал время!..
70 
