35 
— Мне кажется, что Генрих, ваш супруг, имел на это основания, ведь Ее Величество и думать позабыла отдать ему ваше приданое, — заметила Диана.
— Я не говорю о том, что у него не было оснований для недовольства, но он развязал войну. И тогда моя мать, под видом того, что хочет навестить несколько дружественных нам замков, усадила в карету и меня тоже и привезла в Нерак, где находился двор Генриха. Должна признать, что это было чудесное место: очаровательные сады на берегах реки Баиз, аллеи с зелеными сводами, в которых так сладко гулять вдвоем в звездные ночи...
— Воображаю, как обрадовался король появлению своей красавицы-супруги!
— Не будем преувеличивать, никакой чрезмерной радости король не выказал. Во всяком случае, когда мы приехали. Но моя матушка была великим политиком и прекрасно знала своего зятя, она не преминула привезти с собой несколько красоток из своего «летучего эскадрона» [14], среди которых были киприотка Виктория де Айяла, мы называли ее Дайэлла, Анна Ле Ребур и юная Фоссез с ангельским личиком.
— Точь-в-точь как наша Шарлотта!
— Но в ее голубых глазах таились все демоны чувственности!
— Естественно, что именно на нее пал выбор Генриха, и, посмотрите, как повторяется история: ему тогда было двадцать четыре года, но обращался он с этой девчонкой точно так же, как с Шарлоттой, называл ее «доченькой» и носился как с куклой. Усаживал к себе на колени, кормил сладостями, а сам потихоньку поглаживал многообещающие прелести. Эти галантные игривости меня поначалу даже забавляли, тем более что я увидела в окружении Генриха великолепного виконта де Тюренна, он смотрел на меня, прямо скажем, без большой почтительности, но зато очень заинтересованно. Нерак в то время был удивительно хорош, и мы могли бы жить там в мирных радостях и дальше, если бы мой царственный брат не надумал прислать в качестве подкрепления самого младшего брата в нашей семье д'Алансона для того, чтобы заключить, наконец, прочный мир.
— Но мира не получилось? — осведомилась Лоренца, которую вся эта история очень забавляла.
— Нет, не получилось. Хотя поначалу я обрадовалась, принимая у себя Франсуа, я очень любила своего младшего брата. Но у нас начались большие сложности, когда он тоже влюбился в пассию Генриха. А она, зная, как важно почитать принцев крови, должно быть, слишком часто ему улыбалась. Мой супруг потерял покой и пришел ко мне жаловаться, потребовав, чтобы я переговорила с братом и запретила ему охотиться в его заповедных лесах. Я поговорила с Франсуа со всей дипломатичностью, на какую была способна. Признаюсь, мне совсем не хотелось, чтобы Франсуа уехал, потому что вместе с ним нас бы покинул и некий барон де Шанваллон, который мне показался весьма приятным. После того, как я преуспела в своей миссии, мы весело отпраздновали День трех королей. Боб из пирога достался Генриху, и он протянул его Фоссез, которая поблагодарила его умирающим голосом. Мне тогда и в голову ничего не пришло, и я отплясывала, как безумная, с Шанваллоном к великой ярости бедняжки де Тюренна. Однако очень скоро наш рай превратился в ад. Пожалуйста, дайте мне чего-нибудь выпить, дорогая Диана!
— О-о, умоляю вас простить меня, что забыла о своих обязанностях хозяйки! — воскликнула герцогиня.
— Пустяки, — отозвалась Маргарита и залпом выпила бокал мальвазии, который подала ей Лоренца. — Однажды вечером, — продолжила она свой рассказ, — мадам де Дюра, старшая над свитскими дамами, пришла ко мне и совершенно спокойно объявила, что Фоссез уже несколько месяцев как беременна, что она надеется родить сына и даст возможность Генриху развестись со мной и жениться на ней.
— Боже мой!
— На этот раз мне нужно было постоять за себя. И главным моим противником был Генрих, а он явился ко мне с самым невинным видом и вкрадчиво заявил, что его «доченька Фоссез» страдает от желудка, у нее вздутие, и ей непременно нужно поехать на горячие источники, а я непременно должна составить ей компанию. Но я сама собиралась поехать полечиться в Баньер и отправила его куда подальше. Горячие источники никакой помощи не оказали, и, когда мы все снова встретились в Нераке, даже самым подслеповатым стало очевидно, что вздутие по-прежнему на месте и чувствует себя прекрасно. Охваченная самым нелепым сочувствием к этой девчонке, я предложила ей уехать на два последних месяца в Ма-д'Ажене, отдаленный замок, но она мне ответила, что прекрасно себя чувствует в Нераке и вовсе не беременна. Я не стала больше вмешиваться и предоставила ее собственной судьбе, но в один прекрасный день пришел Генрих и стал умолять меня поместить Фоссез в отдельную спальню, подальше от других моих фрейлин. Неотвратимый час пробил, и на следующую ночь эта глупая индюшка родила девочку, которая не прожила и часу. А Генрих в это время уехал охотиться в окрестности Нерака.
35 
