38 
— Письмо эрцгерцогу Альберту не более чем повод. На самом деле речь идет о том, чтобы выкрасть красавицу Шарлотту, и для такого предприятия молодые, крепкие, хорошо обученные военные, конечно, предпочтительнее хилых чиновников-дипломатов.
— Господи, спаси и помилуй! — в ужасе воскликнула Лоренца. — Если их схватят, кровожадный Конде-младший потребует их казнить!
— Насколько я знаю Конде-младшего, он потребует не казни, а денег... И как можно больше. А я, поверьте, готов заплатить любой выкуп, как бы велик он ни был, так что на этот счет вы можете быть спокойны, Лори. Однако вернемся к нашему плану поимки человека в зеленом! Мне кажется, вы изрядно рискуете. Вы могли бы набросать его портрет?
— Попробую. Его лицо нелегко забыть, хотя видела я его всего только раз. Он выше среднего роста, рыжий, борода и волосы торчком...
— Займитесь тотчас же портретом, прошу вас. И как только он будет готов, я совершу небольшое странствие по тавернам, где собирается самый подозрительный сброд.
— Не в одиночестве, надеюсь?! — опасливо воскликнула сестра барона.
— Я же не сумасшедший, Кларисса. Я возьму с собой Пуатевена и Бюиссона, самых крепких из моих слуг... И самых страшных!
После двух или трех неудачных попыток молодой женщине, наконец, удалось нарисовать портрет, более или менее похожий на человека из Ангулема, и она передала его свекру. Взяв портрет, барон со слугами переоделись и отправились бродить по злачным местам бедных кварталов: харчевням, трактирам и постоялым дворам.
Женщины погрузились в тревожное ожидание.
Понадобилась целая неделя, чтобы напасть на след того, за кем они охотились. Оказалось, что он останавливался на постоялом дворе «Пять рожков» на улице Сен-Жак. Но, к несчастью, накануне уехал, разумеется, не сказав хозяину, куда именно направляется.
Хозяин, однако, заметил, что не слишком горюет из-за отъезда этого постояльца, у него и лицо странное, и с другими жильцами он не сошелся. Платил, правда, щедро, но сейчас кого-кого, а путешественников в Париже хватает. Вся провинция прикатила в столицу!
— С чего вдруг?
— Коронация, с чего еще? Считанные дни остались!
— Господи! А ведь правда! — воскликнула Кларисса. — Вот только обычно коронуют королей и королев в Реймсе, а нашу королеву почему-то решили короновать в монастыре Сен-Дени. И я никак не могу понять почему?
— Торопятся. Город и собор в пять минут к такой церемонии не подготовишь. А вы помните, что король получил помазание в Шартре?
— Но в стране тогда шла война, и помазание в Шартре воспринималось более чем естественно. И каким замечательным событием был «торжественный въезд» короля в столицу! А что теперь? Королева выедет из Лувра, доберется до монастыря Сен-Дени, потом снова вернется в Лувр, а через несколько дней «торжественно въедет» в Париж? Смешно и нелепо. Почему тогда не короновать ее в соборе Парижской Богоматери? Вообще никуда ездить не надо!
— Все-то вам объясни, Кларисса! В Сен-Дени погребены короли, которые приняли помазание в Реймсе, таким образом создается некая преемственность. А в нашем великолепном соборе пока ничего подобного нет! А что сейчас творится в Лувре? — поинтересовался барон, обратившись к Лоренце.
— Полнейшее безумие, — вздохнула она. — Между двумя примерками, а у нас их по дюжине на день, потому что королева никогда ничем не бывает довольна, проводятся репетиции в соборе Сен-Жермен-Л'Осеруа и уроки по заучиванию формул и молитв, которые она должна будет произносить. Мы утопаем в бархате, шелке, горностаях, кружевах, драгоценностях и хаосе! В прямом смысле слова топчем ногами жемчуга и драгоценные камни. И все под нескончаемый поток ругани и упреков Его Величества. Кошмар!
— Охотно верю и сочувствую. А мы пока будем продолжать нашу охоту и, надеюсь, в конце концов изловим эту зеленую птицу.
За два дня до коронации стало известно, где «птица» свила гнездо, покинув постоялый двор «Пять рожков». Она расположилась куда ближе к Лувру, в гостиничке под названием «Три голубка» на улице Сент-Оноре. Но опять упорхнула. Вернее, хозяин постарался избавиться от странного постояльца с бессвязными речами. Желающих занять номер было хоть пруд пруди, и он посоветовал своему жильцу отправиться произносить речи куда-нибудь еще. Тот послушался. Но куда подевался? Кому это было известно?
38 
