75 
— Она хотела, чтобы я провела ее к королеве, которую она собиралась поставить в известность о заговоре, грозящем смертью ее супругу.
— И что вы ей ответили?
— Что это невозможно. Она думала, что, если я принадлежу к кругу придворных дам, то могу провести во дворец...
— Неведомо кого...
— Любого, кто обратится ко мне с просьбой, — закончила молодая женщина. — Но мы не успели закончить разговор. Стражники подошли к ней и ее арестовали.
— Полагаю, вы узнали, по какой причине?
— Узнала, к своему огорчению. Не имея возможности прокормить своего ребенка, которого ей вернула кормилица, она оставила его на Новом мосту.
— На милость мошенников и воров со Двора чудес, которые сделают из него еще одного воришку!
Как претил Лоренце издевательский тон прокурора, равнодушного и бессердечного человека! И она тоже задала ему вопрос:
— У вас есть дети, господин прокурор?
На лице прокурора появилась презрительная улыбка.
— Разумеется. Но я не вижу, к чему...
— А вы знаете, что такое настоящая нищета, когда в доме нет ни единого ливра, и ты не можешь дать куска хлеба ребенку, который плачет и будет плакать до тех пор, пока хватит его слабых сил?
— Нищие просят дать им кусок хлеба. Что ей мешало стать такой же нищенкой? На церковной паперти ей бы помогли. Но она выбрала подлое решение, которое закон карает смертью.
— Не так просто присоединиться к нищим, господин прокурор. По крайней мере, на церковной паперти. Они все принадлежат к особому братству, и бедная женщина не могла бы безнаказанно нарушить их законы. Беззащитный ребенок скорее пробудит жалость.
— Откуда вы все это знаете?
— Господин прокурор, — вновь вмешался президент де Арлэ. — Не придирайтесь по мелочам. Мы сами все прекрасно знаем о нищих. Продолжайте.
Ла Гед недовольно передернул плечами и вновь повернулся к молодой женщине:
— Но вы поддерживаете эту женщину? Как мне передали, вы подали ей щедрую милостыню.
— Вам солгали. Я ничего ей не подавала. Я вручила некоторую сумму офицеру для того, чтобы в тюрьме ее прилично содержали.
— Возможно, что и так. Но вы не ответили на мой вопрос. Вы поддерживаете эту женщину?
— Я восхищаюсь ее мужеством и жалею от всего сердца!
— Я не об этом вас спрашиваю!
Президент взял лежащий перед ним деревянный молоток и несколько раз ударил им по столу.
— Мы удовлетворены! Суд благодарит вас, госпожа де Курси. До свидания.
Президент слегка поклонился. Лоренца, прощаясь, присела. Но прежде чем удалиться, спросила:
— Простите, господин президент, могу ли я вернуться в Курси? Или вы считаете, что я вам еще понадоблюсь?
— Нет, вы можете ехать, — ответил он с улыбкой. — Вы можете ехать. Еще раз благодарим вас.
Лоренца подошла к своим, которые ждали ее в глубине зала. Губерт предложил ей руку, и, когда она оперлась на нее, он ласково похлопал нежную ручку Лоренцы.
— Браво! — прошептал он. — Все прошло великолепно... Но вам повезло, что заседание ведет де Арлэ.
— Он президент, и мне кажется, что так и должно быть, — вмешалась Кларисса.
— Сейчас все не так, как должно быть. Ла Гед ведь не главный прокурор, он ставленник двора, и я бы ничуть не удивился, если бы ему удалось избавиться от де Арлэ!
— Заседание еще не закончено! Давайте послушаем!
Недовольный тем, что Лоренца выскользнула у него из когтей, прокурор принялся протестовать против слишком любезного, по его мнению, с ней обхождения и тут же без всякого перехода обрушился с гневной филиппикой на обвиняемую, требуя, чтобы суд немедленно отдал ее в руки палачу и тот «хорошенько поработал», добившись от нее правды. А потом сразу же предложил вынести обвиняемой смертный приговор.
— На каком основании? — поинтересовался де Арлэ.
— Оснований более чем достаточно! Разве вы не видите, что перед вами колдунья, способная обвести вокруг пальца кого угодно, как обвела она госпожу де Курси, которая не скрывала своего сочувствия к ней! Подобные женщины могут все: навести порчу, договориться с дьяволом, наложить заклятье, сварить приворотное зелье, яд, изготовить фальшивые монеты!
— Неужели даже фальшивые монеты? И что еще? Вы бредите, господин прокурор! Подобные досужие домыслы перед лицом королевского суда не делают вам чести. Особенно когда речь идет о столь серьезном и горестном событии, как смерть короля, по отношению к которому ваши речи выглядят черной неблагодарностью! Покиньте зал! Отправляйтесь домой и постарайтесь привести свою голову в порядок!
75 
