Последние отзывы

  58  

Франсуа с энтузиазмом присоединил свой низкий голос к голосам верующих, запевших «Приди, дух творящий...». Появился аббат Бидо в великолепном новом нарамнике из белого атласа – подарок от дам города, – а вместе с ним певчие, помощники аббата внесли кадило.

– Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа...

Месса началась. Артур воспользовался этим, чтобы как следует поразмыслить, дать свободу воображению. С сегодняшнего утра для него действительно началась новая жизнь...

Мальчик прекрасно понимал, что все взгляды устремлены именно на него, но он не чувствовал ни стеснения, ни скованности.

Мадемуазель Леусуа не раз внушала ему, пока он жил в ее доме:

– Мнение других – тех, кто тебе безразличен, я имею в виду, – не имеет никакого значения. Важно жить в согласии с самим собой и с теми, кого любишь... и кто тебя любит.

Поэтому отношение и чувства разглядывающих его людей нисколько не заботили мальчика. Важна была ободряющая улыбка старенькой Анн-Мари – старушка сейчас занимала самое большое место в его сердце.

Как она и обещала, Анн-Мари действительно стала ему другом. И даже больше, чем другом! Благодаря ей незаконнорожденный сын Мари-Дус понял наконец, что такое бабушка. Оказалось, что это вовсе не высокомерная надзирательница, как мадам Вергор дю Шамбон, к которой мать имела как-то неосторожность его отвезти, а добрая, радушная, опытная и мудрая женщина с сердцем, полным всепонимающей любви. Рядом с таким человеком всегда тепло и уютно...

Как же чудесно постепенно, шаг за шагом вновь набирать силы, лежа в тени под ситцевым балдахином и вдыхая аромат яблочного варенья, которое тихо булькает на плите, или жарящихся пирогов, или груш, запеченных в слоеном тесте. Так, должно быть, пахнет в раю! Артур прожил у Анн-Мари самые волшебные дни в своей жизни.

В течение всей болезни рядом с мальчиком находилась и Элизабет. Она играла с ним в шахматы, рассказывала о своих друзьях, о своей семье и о Тринадцати Ветрах. Они вели долгие беседы возле камина, и Артур смотрел, как огонь пляшет на ее рыжих волосах. Все преграды рухнули, и мальчик привязался к сестре: так птица, потерявшаяся посреди бури, вдруг чудом находит тепло чужого гнезда. Очарование нежной горделивой девушки завораживающе действовало на Артура, и у него было лишь одно желание – не двигаться, не шевелиться, вечно оставаться рядом с ней.

Не забывал мальчика и большой дом в Тринадцати Ветрах. Взгромоздившись на самую спокойную лошадь из тремэновской конюшни, каждый день приезжал Джереми Брент. Он привозил книги, и они читали их вслух, а затем оживленно обсуждали за чашкой чая и бесчисленного количества тартинок с маслом. Почти каждый раз Брента сопровождал Адам, сидя позади него на крупе лошади.

Во время первого визита подрастающий ученый решил сразу же разрядить атмосферу, направился прямо к кровати больного и заявил:

– Я пришел просить у тебя прощения за то, что убежал из дома, когда ты приехал. Получается, я тебя оскорбил, а ты этого совсем не заслуживаешь. И ты в ответ на это спас мне жизнь, не дал утонуть. Теперь я спрашиваю, хочешь ли ты после всего, что я тебе сделал, быть моим братом. Если не хочешь, я все прекрасно пойму и не буду на тебя в обиде...

Всю эту длинную тираду Адам произнес на одном дыхании, а в конце, как завершающий аккорд, испустил глубокий вздох. Он покраснел, речь стоила ему немалых усилий, и выглядел Адам так забавно, что Артур рассмеялся, а затем протянул ему руку:

– Конечно, хочу! Решено: будем настоящими братьями!

Элизабет думала, что мальчики обнимутся, но ни один, ни другой не сделал первого шага, считая, что объятия – дело женское и не пристало закаленным в боях искателям приключений опускаться до таких пустяков. Ну что ж, отныне у мальчиков будет много времени, чтобы научиться жить вместе.

Приходили друзья: рыбаки со «Святого Петра» – баркаса Каласов, старый Луи Кантен с семьей, семьи Бодо, Госслен и, конечно, Потантен и Клеманс– они приезжали на базар и обязательно заходили навестить Артура. Частым гостем в доме стал и доктор Аннеброн, и не только по медицинским соображениям. Никогда домик на улице Помье не видел еще такого нашествия народу, но Анн-Мари только радовалась этому. Как и Жан Калас, она думала, что все, может быть, начнется сначала.

Гийом, пожалуй, был на улице Помье самым редким гостем. Анн-Мари убедила его, что так будет лучше. На следующий день, после того как мальчиков нашли и когда Артур все еще лежал без сознания, Гийом долго беседовал с мадемуазель Леусуа, и та пересказала, о чем мальчик шептал в бреду.

  58