75 
— Я? Как бы я могла это сделать? Кто из нас двоих назначил свидание?
— Разумеется, я! Но несмотря на мои предупреждения, ты известила ищеек.
— Не правда! — воскликнула Марианна. — Я не знала, что за вами следят. Откуда я могла знать?
— Довольно лгать! — прорычал Франсис, сделав резкое движение связанными руками, словно хотел ударить молодую женщину. — На этот раз ты выиграла, Марианна, но я скоро отыграюсь! Я выйду из тюрьмы… и тогда берегись!
— Ну, хватит! — загремел Блэк Фиш, сделавший большие глаза, услышав о взаимоотношениях Марианны с Наполеоном. — Я же сказал, чтобы его увели. Отшвартуйте от меня этого субъекта и заткните ему глотку, раз он не хочет помолчать. Ты, малышка, не дрейфь. Я знаю о нем достаточно, чтобы отправить его на эшафот, а те, в чьих руках казематы Венсена, больше не выпустят его.
— И полгода не пройдет, как я буду отомщен! — завопил Франсис, но тут один из полицейских сунул ему в рот грязный клетчатый платок, которым удалось наконец заглушить его угрозы.
Он был укрощен, связан… Однако Марианна с подспудным страхом смотрела, как стража уводит его. Она знала, как силен поселившийся в этом человеке гений зла, она знала, до какой степени он ненавидит ее, ненавистью злобной и упорной, которая теперь еще возрастет, ибо он считает ее виновницей его разоблачения. Но, начиная со свадебной ночи, она твердо знала, что эта борьба может закончиться только уничтожением кого-то из них.
Догадываясь о ее мыслях, Жоливаль взял Марианну за руку и крепко пожал, словно желая успокоить ее и напомнить, что она не одна, но обратился к Блэку Фишу, который смотрел, потирая поясницу, как его люди уводят пленника.
— А чем он виноват, если не считать того, что он англичанин, — спросил он, — и почему вы преследовали его от самой Англии?
— Это шпион Красной Селедки, и очень опасный!
— Красной Селедки? — удивилась Марианна.
— Лорд Ярмут, если тебе угодно, в настоящее время возглавляющий министерство внутренних дел в кабинете Уэлсли и хорошо известный в высшем парижском обществе, давшем ему эту кличку. Могу добавить, что его жена, очаровательная Мария Фажиани, постоянно живет в Париже, где она самым приятным образом проводит время с несколькими друзьями, среди которых был и этот висельник. Но я поклялся погубить Кранмера совсем по другой причине.
— Какой же?
— Пленные с портсмутских понтонов, которыми он особенно интересовался. Этот джентльмен любит охоту, и, чтобы украсить свой досуг, он завел свору собак, натасканных на травлю бежавших пленных… Я видел нескольких несчастных, пойманных хищниками Кранмера… или по крайней мере то, что от них осталось! Клочья!
Страшный гнев звучал в приглушенном голосе Блэка Фиша, заставляя конвульсивно сжиматься его кулаки и челюсти. Потрясенная Марианна закрыла глаза перед привидевшимся кошмаром. Каким же отвратительным существом был человек, с которым ее соединили! Какая бездна мерзости, садистской жестокости скрывалась за прекрасным лицом и манерами принца! Она почему-то вспомнила о заключенном с кардиналом Сан-Лоренцо договоре и впервые ощутила признательность к крестному. Что угодно, лишь бы не иметь ни малейшей связи с таким чудовищем!
— Почему вы не убили его? Собственными руками? — тихо спросила она.
— Потому что я прежде всего слуга императора! Потому что я хочу, чтоб его судили, и не хочу лишать гильотину его головы. Но если судьи не пошлют его на эшафот, я клянусь, что сам убью его… или сломаю себе шею! Ну, довольно об этом! Появились посетители. Надо уступить место восковым фигурам.
Действительно, два-три любопытных осторожно вошли в освобожденный от полицейских зал. Их тревожные взгляды искали продолжение разыгравшейся драмы, интересовавшей их больше, чем обитатели музея, которыми они пришли полюбоваться.
— Как бы ни хорошо было общество, с ним приходится расставаться, — вздохнул Жоливаль. — Если вы не сочтете неуместным, мы можем уйти отсюда. Должен признаться, что в конце концов все эти неподвижные фигуры…
— Идите, вам и в самом деле нечего больше здесь делать. Скажите только, где я могу с вами встретиться. Я остаюсь, раз у англичанина не оказалось бумаг, которые я ищу. Но еще есть надежда, что их принесет кто-нибудь другой. Придется подождать.
— Кого-то, кто должен прийти сюда?
— Я предполагаю… Теперь, малышка, убегай.
Тебе повезло, что мы давно знакомы, иначе я отправил бы тебя и твоего друга вместе с англичанином! То, что должно последовать, тебя не касается. И пусть тебя не беспокоят его угрозы! Он не сможет их выполнить.
75 
