очень нудно 
123 
Солнце садилось за потемневшую зелень парка, и Марианна со смутной тревогой следила за его исчезновением. Вместе с сумерками все поместье обволакивалось необъяснимой грустью, словно вместе со светом его покидала и жизнь. Это было то, что завсегдатаи этих мест называли «una morbidezzа» – изнеженность – и что происходило, может быть, из-за избытка красоты пейзажей и изменчивых красок неба.
Возвращаясь домой, Марианна, внезапно охваченная легким ознобом, укутала плечи муслиновым шарфом, подобранным в тон к простому белому платью, и, неторопливо шагая рядом с прелатом, окинула взглядом ту часть, где жил князь Коррадо.
Высокие окна были темными, может быть, из-за закрытых занавесей, и ни один луч света не проглядывал оттуда.
– Вы не считаете, – сказала она вдруг, – что я должна поблагодарить князя за драгоценности, которые он передал мне сегодня утром? Мне кажется, это простой долг вежливости.
– Нет. Это будет ошибкой. По мнению князя, они должны принадлежать тебе. Ты являешься их хранительницей… подобно тому, как король Франции является хранителем сокровищ Короны. За отданное на хранение не благодарят.
– Однако изумруды…
– Без сомнения, подарок лично княгине Сант'Анна! Ты вставишь их в оправу, будешь носить и… передашь своим наследникам. Нет, бесполезно пытаться приблизиться к нему. Я уверен, что он этого не желает. Если ты хочешь сделать ему приятное, носи драгоценности, которые он тебе дал. Это лучший способ показать, что они доставили тебе радость.
В этот вечер к обеду, поданному ей с кардиналом в огромной столовой, она приколола под декольте широкий золотой аграф с рубинами и жемчугом, хорошо гармонировавший с тяжелыми удлиненными серьгами. Но как она ни старалась во время всей трапезы незаметно поглядывать на потолок, она не заметила там ни малейших признаков жизни и… была удивлена, испытав при этом разочарование. Она чувствовала себя красивой в этот вечер и этой красотой хотела выразить молчаливую признательность своему невидимому супругу. Но ничего не произошло. Не было даже Маттео Дамиани, которого она не видела весь день, и вполне естественно, что она обратилась с вопросом к заглянувшей в комнату донне Лавинии:
– Скажите, пожалуйста, разве князь уехал?
– Нет, ваша милость. Почему вы спрашиваете?
– Да так, просто весь день не ощущалось его присутствия, и я даже не видела ни его секретаря, ни отца Амунди.
– Маттео поехал по делам к дальним арендаторам, а капеллан был с его сиятельством. Он выходит от него только в часовню и библиотеку. Должна ли я сказать Маттео, что вы желаете его видеть?
– Нет, конечно! – чуть быстрей, чем следовало, ответила Марианна. – Я просто спросила.
Она долго лежала в постели без сна, и прошли часы, прежде чем она сомкнула веки. Уже за полночь, когда она наконец начала засыпать, из парка донесся стук копыт, и она на мгновение напрягла слух. Но, подумав, что это, без сомнения, вернувшийся Маттео Дамиани, она не стала беспокоиться и, вновь закрыв глаза, погрузилась в сон.
Безмятежно проходили дни, похожие на первый. В обществе кардинала Марианна осмотрела имение, сделала несколько прогулок по окрестностям в одной из многочисленных карет, заполнявших сараи. Она посетила купальни в Лукке – какие-то странные античные развалины, – а также сады роскошной летней виллы великой герцогини Элизы в Марлин. Кардинал в простом черном костюме без всяких украшений не привлекал особого внимания, зато красота молодой женщины повсюду вызывала восхищение, а еще больше любопытство, ибо известие о свадьбе быстро разлетелось по округе. На узких дорогах и в деревнях крестьяне при встрече останавливались и низко кланялись с окрашенным состраданием выражением восторга в глазах, что заставляло улыбаться Готье де Шазея.
– Знаешь ли ты, что они недалеки от того, чтобы почитать тебя как святую?
– Святую? Меня? Что за выдумки?
– В этой местности широко распространена версия, что Коррадо Сант'Анна тяжело и неизлечимо болен. Поэтому всех поражает, что ты, такая молодая и красивая, посвятила себя этому несчастному. Когда станет известно о рождении ребенка, ты будешь близка к мученическому венцу.
– Как вы можете так шутить! – упрекнула Марианна, шокированная легкомысленностью кардинала.
– Дорогое дитя, если хочешь прожить жизнь, не заставляя ни себя, ни других особенно страдать, лучше всего стараться найти во всем юмористическую сторону. К тому же необходимо было объяснить, почему они смотрят на тебя так. Вот я и сделал это!
123 
