173 
Магда хотела сказать, что Мерритт не прав, она достаточно сильная. Но знала, что он прав. Она едва стояла, с трудом дыша, и помнила, как едва не умерла при создании меча. Сейчас сил не осталось.
Мерритт прав. Она не переживет попытку.
— Может, есть другой способ? — спросила Магда, не оборачиваясь.
— Волшебники, которые хотели создать меч, умерли, пытаясь сделать его без нужных вещей. Процесс создания Исповедницы потребует огромное количество силы. Ты не сможешь сделать это сейчас. Ты отдала силы мечу. Также как умирали те волшебники, умрешь и ты, пытаясь выполнить превращения без необходимой силы.
— Понимаю.
Магда чувствовала себя так, словно сердце разбилось. Она обдумала выбор и все выяснила. Уже приняла решение, подготовилась. Необходима только магия для завершения.
Пока они шли, Магда размышляла, что будет делать, когда станет Исповедницей. Она прокрутила мысль, по крайней мере, сотню раз, предусмотрела каждую деталь, все казалось реальным.
И теперь все превратилось в пепел.
— Я хотел бы сделать все что могу, Магда, — сказал Мерритт в тихой печали. — Если бы выбирал единственного человека в мире, которому мог даровать силу Исповедника, это была бы ты, клянусь.
Магда кивнула и отвернулась, чтобы скрыть слезы.
— Спасибо, Мерритт. Понимаю, что ты имел в виду.
— Прости.
Мало того, что ее миру пришел конец, конец пришел и миру живых тоже. Магда упустила шанс. Способов борьбы с Лотейном больше не осталось, весь мир помогал ему. Он был слишком могущественным.
Магда отдала жизненную силу на изготовление Меча Истины.
Теперь все погибло.
Глава 88
Магда внезапно развернулась.
— Мерритт, когда я воспользовалась мечом, почувствовала его силу, хлынувшую через меня. Я никогда такого не испытывала.
Он кивнул.
— Знаю. Ведь я создал его, помнишь? Он содержит огромную силу, отчасти потому, что ты отдала при создании. Пока ты живешь, всегда будешь связана с мечом. Думаю, можно сказать, что, пока он существует, будет существовать и некоторая часть тебя.
Магда подошла вплотную к нему.
— Значит, я, вложив в него жизненную силу, сделала создание возможным.
Мерритт пожал плечами на очевидный вывод.
— Верно.
Магда смотрела на его лицо, освещенное лунным светом.
— Что, если воспользоваться мечом, чтобы вернуть мне на время некоторую силу? Тогда у меня появятся силы пройти через превращение. Это моя жизненная сила, в конце концов. Ты сказал, что она не может быть позаимствована от кого-то еще. Взятая из меча, она не была бы чужой.
Мерритт пристально смотрел ей в глаза, но молчал.
— Я просто позаимствую немного своей жизненной силы, — добавила Магда.
Он снова странно нахмурился.
— Я уже думал об этом.
— И?
— Слишком опасно. Создание Исповедницы достаточно опасно само по себе. Процесс, который никогда не предпринимался раньше, может быть смертельным, даже если бы не было других осложнений. Теоретически, можно сделать, как ты предлагаешь, но превращение будет на порядок опаснее.
— Хочешь сказать, твоего мастерства недостаточно, чтобы сделать это, или же слишком опасно для меня?
— Мое мастерство не имеет никакого отношения к этому. Вариант слишком опасный для тебя.
— Выбора нет. Мы должны попытаться.
Мерритт покачал головой.
— Магда, пожалуйста, не проси об этом. Ты не осознаешь всего, о чем просишь.
Она придвинулась в лунном свете.
— Мерритт, я точно знаю, чего прошу — дать шанс жизни. Не попытавшись, я умру, ты умрешь, умрут наши люди. Ты слышал Наю. Те, кто у власти в Древнем Мире, хотят уничтожить мир живых. Даже если их идеи сумасшедшие, даже если их планы совершенно неосуществимы и невозможны, и они потерпят неудачу, наши люди в любом случае умрут. Сулакан не отступится в намерении править миром живых. Тысячи невинных людей погибнут, но еще больше умрет, если Древнему Миру удастся победить в войне. В этом случае люди Нового мира будет порабощены. А что, если они действительно добьются успеха? Что делать, если шкатулки Одена у Сулакана, и он применит их для уничтожения мира живых? Война идет плохо. Думаю, все из-за того, что Замок наполнен шпионами и предателями, помогающими врагу. Вот что Барах хотел, чтобы я раскрыла. Теперь мне известно, кто находится во главе заговора — Лотейн. Он скрывается прямо под носом, выдавая себя за нашего защитника, якобы изобличая предателей. Но если мы убьем его, секреты умрут вместе с ним. Если мы вместо этого схватим Лотейна, и он выдаст под пыткой другие имена, никогда не узнаем, действительно ли они его сообщники. Он может не раскрыть имена важных шпионов или обвинить невинных. Как мы можем быть уверены? Это очень важно, но как мы можем быть уверены, что точно искоренили целое гнездо предателей и шпионов? Если мы не узнаем имена всех, кто помогал ему, они продолжат работать изнутри Замка, стараясь погубить наше дело, будут по-прежнему оживлять мертвых и убивать важных людей. Если мы убьем человека, стоящего во главе заговора, никогда не узнаем остальных предателей, пока не станет слишком поздно. Но если я смогу получить признание от Лотейна, истинное признание, мы сможем выявить предателей в наших рядах, и тогда будет реальный шанс противостоять врагу. Будет шанс спасти Замок. Подумай, что произойдет с нами и нашим народом, если мы не остановим вражеских волшебников? Они разрушат Благодать. Мы не просто умрем. Души не смогут отойти в подземный мир. Мы будем как те люди из города Исидоры, из Гранденгарта. Нашими телами будут управлять волшебники из Древнего Мира, в то время как души окажутся в ловушке между мирами. Дух будет блуждать, потерянный, в этом мире. Сколько невинных людей будут обречены на такую судьбу? И ты пытаешься сказать, что такая мрачная судьба, по-твоему, каким-то образом лучше, чем опасность попытки? Пусть это и означает, что я умру в процессе превращения. Как? Как она может быть лучше? Разве это не та цель, для которой было придумано понятие Исповедницы? Разве это не та причина, в которой ты был уверен так сильно, что убеждал Совет в необходимости создания Исповедницы? Разве не ты говорил, что риск очень большой, но мы должны попробовать? — Мерритт молча смотрел на Магду из-под бровей. — Пожалуйста, Мерритт, не обрекай меня на короткую жизнь, наблюдая за тем, как всему хорошему приходит конец, потому что мы были недостаточно храбры и испугались попробовать. Пожалуйста, не делай этого со мной. Пожалуйста, не обрекай нас, наших друзей и наших людей на ужасную судьбу, которую Император Сулакан выбрал всех.
173 
