37 
– Да, конечно, я понимаю. Увидимся завтра утром. Ты ведь придешь, как обещала?
– С радостью!
Несмотря на явно эротические действия Тамлина, она хорошо понимала, что думает он вовсе не о таких играх. Он хочет остаться с ней наедине, это так, но только для того, чтобы жестоко наказать ее. И он проделывал все это только потому, что хотел увидеть ее безудержное восхищение им, а потом он намеревался нанести ей беспощадный и жестокий удар. О, теперь она его раскусила!
Она не могла бы отрицать того, что напугана. Смертельно напугана! В мыслях его была вовсе не эротика, нет! В мыслях его была смерть! Он думал о мести и наказании, потому что из-за нее он терпел унижение и был отвергнут всеми.
Нет, о страсти к ней он думал в последнюю очередь.
Но она знала, что у нее есть одна зацепка. Он не мог убить ее, не узнав, кто она такая.
Наконец все ушли. В доме стало тихо. Мимоходом взглянув на Тамлина, Ванья пошла запирать все двери, чтобы хоть как-то протянуть время. Он медленно следовал за ней. Спокойно и целенаправленно. У него было время, чтобы ждать.
Наконец она оказалась в своей части дома.
Она шла в свою комнату, как на эшафот. Да ведь так оно и было на самом деле!
«Неужели никто не поможет мне? – в отчаянии думала она. – Предки Людей Льда, где вы?»
Но они приходили на помощь только в исключительных случаях. И им явно не хотелось вести борьбу с демоном.
«Господи, если это в Твоей власти, помоги мне», – молилась она. Но понимала, что эти молитвы напрасны. Ведь она добровольно подружилась с демоном. Если это вообще можно назвать дружбой! Она не знала, как можно было назвать их отношения. Взаимозависимость? Любовная ненависть? Нет, слово «любовь» было слишком красивым для этого случая. Они были связаны друг с другом цепями бессилия и отчаяния. Ей хотелось порвать эти отношения, и в то же время она болезненно тосковала по нему.
А он? Ему доставляло наслаждение мучить ее, ненавидеть ее, однако он был так увлечен ею, что спас от Тенгеля Злого и ревновал к другому мужчине, случайно обнявшему ее.
Теперь его жалости пришел конец – она чувствовала это по самой атмосфере, царившей в комнате. Атмосфера была накалена до предела, насыщена жаждой мести и злобы, она чувствовала это затылком, поскольку он все время стоял за ее спиной.
«Неужели никто не избавит меня от этого жгучего вожделения? Кто поможет мне возненавидеть его или, по крайней мере, быть холодной, спокойной и сдержанно-вежливой?
Мне так хочется жить!»
Взгляд Тамлина, стоящего позади нее, был мрачен. Сатанинская девка! Как ему выудить у нее ее тайну?
Разжечь в ней бешеную страсть? Чтобы она умоляла об удовлетворении? И он пообещает удовлетворить ее, если только она скажет, кто она такая.
Разумеется, удовлетворять ее он не собирался; он даже не допускал мысли о том, чтобы вступить с ней в связь. Но этого ей знать не полагалось.
Он знал, что мог разжечь ее. Наивысшим наслаждением для него было видеть, как ее глаза расширяются от безграничной страсти к нему, видеть ее, извивающуюся в похотливых муках, чувствовать ее готовность отдаться ему. Это было чудесное ощущение!
Ее голос дрожал, когда она попросила его сесть за маленький столик.
– Может быть, присядем и поговорим? – приветливо сказала она. – Мы так давно не виделись, и я так рада снова встретить тебя. Нам ведь есть о чем вспомнить, и мне хочется знать, как у тебя дела, Тамлин.
Сесть за стол? Что она надумала? На миг его охватила ярость, ему хотелось грубо наброситься на нее, выпытать у нее правду о ее происхождении, чтобы потом покончить с ней раз и навсегда и снова быть принятым в сообщество ночных демонов.
Но он не мог этого сделать, он понимал, что она гораздо умнее, чем можно было от нее ожидать. Он видел по ее глазам, что она ощущает присутствие в комнате самой Смерти, взмахи ее крыльев.
Внезапно ему пришел в голову один план. Он одурачит ее красивыми словами, разожжет в ней страсть, пойдет на сближение с ней, и когда она совсем уже растает, он – до того, как сойтись с ней – выудит из нее всю правду. У него было наготове два вопроса: Кто такая она и кто тот, другой, которого никак не может найти Тенгель Злой?
Взяв ее за плечи, он прошептал ей на ухо:
– Почему мы должны сидеть? Почему бы нам не предаться воспоминаниям, снова разделив постель? Раньше это у нас хорошо получалось, не так ли?
37 
