– Не стоит! Право, в другой раз! – Неделикатно перебил эльф. А что ему оставалось делать? Главной пострадавшей в «Песни…» была Энка. Автор, скальд Олаф Громогласный, почемуто именовал ее не иначе как «рыжей бестией». Наверное, с его точки зрения, это была положительная характеристика, но сильфида поклялась убить поэта при встрече. – Давайте лучше познакомимся. Как вас зовут?
Вообщето, по правилам эльфийского этикета, ему следовало сперва представиться самому и представить остальную компанию. Но тогда неизбежно последовал бы вопрос «Неужели вы – те самые?..», крайне нежелательный в сложившейся ситуации.
– Я Тина, – ответила девушка.
– А я Бриан. Да, Бриан, – сказал юноша, чуть замявшись. На него пристально воззрился Рагнар.
– Бриан, говоришь? Бриан… Где я мог тебя видеть?.. Слушай! – осенило его. – А ты, часом, не мой кузен Улль Бриан Р'Оверин, сын герцога Оверина? Уж очень ты смахиваешь на тетку Элеонору… Это младшая сестра моего отца, – пояснил он остальным.
Юноша молчал, скорбно потупив взор.
– Демон тебя побери! – громогласно расхохотался рыцарь. – Ты сбежал из дому! Неженка Улль сбежал с девкой! Лихо!
Кукольное личико кузена пошло красными пятнами:
– Она не девка! Она моя невеста! И я убью… – Он взглянул на собеседников, видимо, оценил свои шансы и уточнил: – Я буду сражаться с каждым, кто еще раз посмеет ее оскорбить!
– Да ладно, не кипятись! – Рагнар дружески хлопнул родича по плечу, тот заметно осел. – Никто не хотел обидеть твою невесту. Просто у меня дурные манеры, извини… Слушай, а она кто?
– Она пастушка! – отвечал юноша с вызовом.
– Ах, как романтично! – восхитился Хельги. – Сын герцога и пастушка! Прелесть! Настоящая пастораль!
– Угу, – кивнул рыцарь. – Интересно, не хватил ли тетку удар? Ее сокровище и… пастушка! Я уж молчу про герцога.
Влюбленные обнялись еще теснее, во взорах их сквозила решимость обреченных.
Но неожиданно на их защиту встала Энка.
– Знаете, кто вы? – зашипела она на Хельги и Рагнара. – Вы два бесчувственных солдафона, ни демона не смыслящих в тонких материях! Кто дал вам право издеваться над чистой и светлой любовью?
– А я не издеваюсь, – возразил Хельги невинно. – Я, наоборот, гм… умиляюсь.
– Держи свои умиления при себе! Думаешь, это так легко – решиться бежать из дому?
– А чего тут трудного? – пожал плечами Хельги. – Не из плена же! Вряд ли взрослых герцогских сыновей стерегут слишком строго.
– Бестолочь! – совсем разозлилась сильфида. – При чем тут стража?! Я о душевных колебаниях речь веду! На это решиться надо!
– Ты что, долго колебалась, прежде чем сбежала? – искренне заинтересовался Хельги.
– Представь себе, долго! – отрезала Энка. И добавила: – Полчаса!
– !!!
– Не понимаю, чего вы разрезвились! – Сильфида всем своим видом выражала оскорбленное достоинство. – С вами как с культурными разговариваешь, а вы – ослы сехальские! И ты, Аолен, не исключение, хоть и эльф.
Отсмеявшись, Меридит решила перевести беседу из возвышенных сфер в более конструктивное русло.
– И что вы теперь намерены делать? – поинтересовалась она у влюбленных.
Те переглянулись.
– А вы… вы разве нас… отпустите? – спросил Улль.
Меридит хмыкнула:
– Нет, мы отвезем вас в Аполидий и продадим в рабство. Тебя в рудники, Тину в гарем… Да шучу я, не падайте! Разумеется, никто не станет задерживать вас против воли. Просто скажите, где вас ссадить.
– Нам назад надо. У нас в Хемме осталось немного вещей.
– О! – махнула рукой сильфида. – Это забудьте. В Хемму путь закрыт. И холера там, и аборигены могут передумать. На вашем месте я бы пошла на запад.
Эдуард посмотрел на юного герцога. Вспомнил себя позапрошлогоднего.
– Ну зачем ты говоришь глупости? – сказал он сильфиде. – Как они вдвоем пойдут на запад?
– По побережью. Как сюда пришли, так и обратно пойдут.
– А как они сюда пришли? Вы как сюда пришли?
– С караваном, – прошептал Улль. – Из Трегерата шел караван, мы были при кухне.
– Вот видишь! А вдвоем они даже до Алнайшаха не доберутся. Лично я даже сейчас вдвоем с Ильзой не решился бы, а ведь нас целый год учили. Не разбойники или шайтаны, так жара их погубит.