571 
Гребцыневольники так и не поняли, чего ради их хозяевам понадобилось тащиться в проклятые воды? Пришли, прошлись курсом вдоль берега, развернулись и ушли обратно – где смысл?
– Так че, не выгорело дело? Не отпустят нас, стало быть? – рискнул спросить Лавренсия Снурра один, самый смелый.
– Отпустят, не боись, – ухмыльнулось чудовище во всю свою зубастую пасть. – Скоро освободитесь… ежели я вас дорогой не пожру! – И плотоядно облизнулось: дескать, гребигреби, не останавливайся.
Гребли, гребли – а что им еще оставалось?..
– Фьординги!!! Драккар по левому борту!!! – Откуда только голос прорезался у старикакормчего? Не вороном каркнул – завопил молодым петухом!
– Догонят, нет? – Друзья с тревогой следили за стремительным приближением полосатого паруса.
У Хельги на этот счет сомнений не возникало.
– Обязательно догонят, при попутномто ветре! Пожалуй, надо гребцов с цепи спускать. Чтобы вместе с галерой ко дну не пошли. Всетаки живые твари.
– Они же разбойники и пираты, – напомнил Эдуард.
– Неважно. Сейчас они с нами заодно, – ответила сильфида.
А подменный сын ярла обратился к невольникам с короткой речью.
– У вас есть выбор, почтенные, – сказал он. – Вернуться в Дрейд, получить свободу и эту галеру в придачу, нам она больше не понадобится. Или попасть в плен к фьордингам, и тогда вам эта галера покажется родным домом, со слезами вспоминать будете! Решайте, что вам больше по душе!
Гребцы в полном молчании налегли на весла.
– Да вы силыто зря не тратьте, – умерил их пыл демон. – Все равно не уйдем. К бою готовьтесь.
– Дык оружиято нету у нас! – посетовал кормчий, беспомощно разводя руками.
– В бою добудете… Ну чего притихлито как «крысята»? Впервой вам, что ли?
Слова Хельги задели старого разбойника за живое.
– Ах ты щенок спригганский! Да твоя бабка твою мамку подменить не успела, а я уже промышлял в Тайенском проливе! Вы, сопляки, столько лет не прожили, сколько я кораблей потопил! – И заорал, обернувшись к гребцам: – Эгей! Веселей, ребята! Покажем, на что способны сыны Скирона!!!
– Чьи сыны? – не поняла Ильза. – Неужели все эти твари братья?!
Ей ответил Аолен:
– Он имеет в виду своего бога. Разбойники, и особенно пираты, поклоняются аполидийскому морскому демону Скирону, а он им, по слухам, покровительствует.
– Аа, вон оно что! А я уж подумала: какой у них папаша неразборчивый был! То с гоблиншей, то с человечьей женщиной, то вовсе не пойми с кем… Бывают же, думаю, такие страшные женщины! – Лица многих гребцов были столь обезображены, что наивная девушка не могла определить, к какому народу относятся их несчастные обладатели.
Бедный эльф в смущении отвел глаза, а диса снисходительно растолковала:
– Это не женщины, это сифилис.
Тем временем драккар благополучно нагнал галеру. Но с налету, вопреки обычаям жителей фьордов, атаковать не стал. Хотя и лучники на носу, и пращники на румах были готовы к бою: натянуты тетивы, вложены каменные ядра в сумки пращей… А на шаг впереди строя лучников в дорогих медных латах, в большеротом шлеме стоял их предводитель. Огромный, очень гордый, очень рыжий, с лицом, покрытым свежими шрамами…
– Силы Стихий! Кого я вижу! – В голосе Хельги звучала почти что радость, но в глазах сверкнул знакомый кровавый отблеск. – Братец Улаф! Ах, какая встреча! Сколько зим, сколько лет!
Морда фьординга исказилась яростью.
– Ты, трюмово отродье! Где мой «Гром»? Ты нашел его?
И тут дикий фьординг, гнездящийся в глубинах сознания цивилизованного, образованного прогрессивного магистра Ингрема, вырвался на волю и явился миру во всей первозданной красе.
– Заткни корабельной паклей свою лживую пасть, ты, зловонный помет змея Йормунганда! «Гром» – мой драккар! В те годы, когда ты грязной щеткой выгребал нечистоты за моими подменными братьями, я уже выходил на нем в море! Среди твоих людей я вижу десяток тех, кто был со мной и может подтвердить мои слова!
Тут по рядам фьордингов прошел шепоток. А Хельги продолжал:
– Ты можешь рискнуть головой и попытаться захватить его в бою, но клянусь когтями Фернира, если ты посмеешь еще раз не по праву назвать «Гром» своим, я не посмотрю, что ты рожден вскормившей меня женщиной, и вобью твои рога тебе же в голову!
571 
