... 
603 
– Думаю, дальнейшие поиски бессмысленны, – грустно и устало сказал Аолен, опускаясь в мягкий мох неподалёку от светлого озера. – Этот остров покинут. Надо переночевать и возвращаться на драккар. На обратном пути соберём грибов и ягод.
– А на побережье наловим рыбы! – подхватил Эдуард, он не видел повода для печали. Мало ли на свете заброшенных сёл? – Я ещё там, на скале, устриц видел! Эх, давно я устриц не едал!
Настал ночь, такая теплая и звёздная, что не было нужды разводить огонь. Уставшие за день тела утопали в мягких мхах, будто в перине, ночные птицы насвистывали колыбельную, гдето очень высоко в колючих кронах умиротворяющее перешёптывались лёгкие ветерки… Очень скоро путники погрузились в сон, едва не ставший последним в их жизни. Потому что Ильза – ей выпало дежурить первой – тоже заснула, убаюканная дурманящими ароматами…
Хельги проснулся среди ночи в панике, вскочил. Его трясло как в лихорадке, сердце колотилось, будто после долгих часов бега, кровь ухала в ушах, лоб был холодным и мокрым, а ноги казались ватными… Ещё никогда в жизни ему не снилось кошмара столь яркого, столь убийственнореального, буквально осязаемого.
Это были деревья. Нет, они не превращались в ночных раскоряченных чудовищ, как в Волшебной стране. Они не покидали своих мест и не пускались вдогонку за жертвой, как в легенде о ЯнеЛесорубе. Не хватали ветвями и сучьями, не обвивали корнямизмеями, как в Чернолесье. Они просто убивали. Оставаясь при этом величественными и прекрасными.
Они не желали видеть под своей сенью чужаков. Каждая ветка, иголка, каждая капелька смолы была пропитана жгучей и страшной НЕНАВИСТЬЮ. У них был разум, у них были мысли – они острым штопором ввинчивались в чужое сознание. «Уходи. Тебе здесь не место. Тебя здесь не ждали. Ты – чужой! Ты – грязная тварь из грязного мира. Тебя не должно быть! Умри! Умри! УМРИ!!!» Их злые голоса сливались в беззвучном, но нестерпимо громком хоре, от этого рёва нельзя было спастись, даже лишившись слуха, потому что звучал он прямо в мозгу. Тысячи и тысячи голосов приказывали: «Прочь! Прочь! Умри!». И это была не пустая угроза! Обезумевшие от ярости деревья пили Силу, высасывали её, будто голодный упырь. Они и к самой сущности умели подобраться!
Хельги тряхнул головой, протёр глаза, отгоняя наваждение: приснится же такое, в мирномто лесу! Нарочно не придумаешь! Он посмотрел в небо, черное и звёздное – до рассвета оставалось ещё далеко. А вокруг было так тихо, так славно, что вновь потянуло на сон. И он хотел лечь нова, но случайно бросил взгляд на лица спутников… и сон как рукой сняло. Силы Стихий!!! Похоже, всем им снился один и тот же кошмар!
– Вставайте!!! Проснитесь, тетери сонные!!! Вот уроды!!! Да вставайте, чтоб вас! – демон грубо тормошил полубесчувственные тела, толкал, бил по щекам наотмашь. Он был в совершеннейшем ужасе, подобного которому не испытывал никогда в жизни, он захлёбывался отчаянием. Ведь если даже его, грозного и могучего демонаубийцу ужасный лес едва не задавил в своих объятиях, – что сделал он с его спутниками, простыми смертными?!
И всётаки они проснулись. Бледные, дрожащие, задыхающиеся от страха, едва способные устоять на ногах от слабости и головокружения. Ильзу долго рвало. У Эдуарда носом шла кровь. Остальным, включая «грозного и могучего», было не намного лучше. Но медлить было нельзя.
– Бежим! – скомандовала Энка, едва успев осознать, что происходит. – Скорее, к берегу! Или мы все здесь умрём!
Как же они бежали! Напролом, через кусты, вдруг ощетинившиеся злыми колючками, спотыкаясь на скользких куртинах мха, падая, с размаху, во весь рост, лицом в траву, не всякий раз успевая вовремя обогнуть древесный ствол… А лес упорно не желал отпускать свои жертвы. Стоило разуму, измученному страшной ночной гонкой, померкнуть хоть на миг – деревья впивались с новой силой: «Умри, умри!»
– Осторожнее! – умолял Аолен набегу. – Дышите ровнее! Головой не стукнитесь, ради всех богов! – он понимал: тот, кто потеряет сознание, неминуемо потеряет и жизнь.
А небо оставалось безжалостночёрным, и лес всё не кончался, и силы были на исходе…
Но вот, наконец, гдето впереди забрезжил неверный свет, деревья начали редеть, и между стволами стала видна спасительная гладь Океана, розовеющая в лучах зари.
Ильза… да что там Ильза! Грозный и могучий демонубийца и тот плохо помнил, как скатились они, не разбирая дороги, вниз по каменной круче, как, завидев Гром, не сговариваясь, бросились в воду, и вплавь, вплавь – лишь бы скорее добраться до родного драккара!
603 
