Но... читается легко и любовь-морковь
684 
Сено в землях Эрринора кончилось к началу декабря – пришлось закупать на юге, в Оттоне, за траву платить золотом. Солому Братья отобрали ещё раньше, на костры. Жгли нищих и калечных – они противны Богам. Жгли ростовщиков – они вершат неправедные дела. Жгли лекарей, знахарей и целителей – они мешают воле Богов. Жгли ремесленниковумельцев, тех, что создают хитроумные механизмы – они творят неугодное богам… Теперь вот и до колдунов добрались…
– А почему они хворост не используют? Зачем солому зря переводить? Что за бесхозяйственность? – перебил Орвуд.
– Тебе не говорили, что твоя бережливость порой граничит с жутким цинизмом? – укорила Энка.
Гном пристыжено притих, он в самом деле не хотел никого обидеть. Колдун сделал вид, что ничего не заметил.
… В одном Братья не обманули – с хлебом перебоев не было. Каждый новообращённый проповедник привозил из похода домой мешки с зерном. Серые – для своей семьи. Белые – для обмена. Кто из соседейдомоседов откажется обменять своё сено да солому на отборную пшеницу?
А потом пришёл страшный мор. И чудо – семьи праведников поветрие обходило стороной. Поклонники же ложных богов мёрли по сёлам и деревням как мухи. И некому было помочь их беде, остановить заразу, ведь лекари давно сгорели на кострах. Кара Истинных Богов настигла демонопоклоников!
– А что известно об этом поветрии? – встрепенулся Аолен. Чувство долга звало его в бой.
– Ничего. Это не чума, не холера, не моровая язва или гнилая лихорадка. Совершено новая, доселе невиданная болезнь.
– Каковы её проявления? – эльф заинтересовался ещё больше.
Сперва, рассказывал колдун, у заражённого текут слюни, случается чёрная рвота и понос. Многие слепнут, бабы выкидывают недоношенных младенцев. А потом одни гибнут в злых корчах, другие гниют заживо, скрытый огонь снедает изнутри их конечности и тело.
– Огонь, говоришь? – взволнованно переспросил Хельги, обычно равнодушный к медицинским вопросам. – Огонь… Злые корчи…бабы…белые мешки…
– Эй! – гном тряхнул его за плечо. – Чего ты бормочешь, как старая гадалка?
– Мыслю вслух.
– Тогда давай членораздельно! Много намыслил?
– Много. Вспомнил. Никакое это не поветрие! Я статью читал! Это эрготизм!
– Что?! – это слово не было знакомо никому. Ильза сочла его неприличным.
– Отравление спорыньёй. В зерне заводится плохо различимый глазом ядовитый грибок. Люди пекут хлеб и травятся. Белые мешки заражены, серые – нет.
Аолен побледнел от ужаса.
– Ты хочешь сказать, белые рясы СПЕЦИАЛЬНО расплачиваются с соседями отравленным зерном?!
– Вот именно! Хотя, рядовые Братья могут об этом и не подозревать. Знают те, кто даёт им мешки.
– Какие чудовища! – глаза Ильзы сделались большими и мокрыми. – Зачем они так поступают?!
Балдур Эрринорский невесело усмехнулся. Емуто всё стало понятно. Братья убивали двух зайцев одной стрелой. Точнее, одним мешком. С одной стороны, очищали от непокорных свои новые земли. С другой – демонстрировали новообращённым «чудо» божественного спасения от страшной болезни. Ведь на подлинные чудеса они были просто не способны…
– А куда смотрит верховная Коллегия? – удивлялся гном. – Уж имто всегда до всего есть дело!
Колдун скептически поморщился.
– Верховная Коллегия безмолвствует. Кстати, магов пока не жгут.
– Хочешь сказать, они заодно?!
– Этого я утверждать не могу. Просто сообщаю факты.
– Тогда продолжай дальше. Как тебя самого на костёр занесло? Ведь ты сильный колдун! Почему не отбился?
– Фактор внезапности, – отвечал колдун повоенному. – Накинулись всей толпой. А магической угрозы я не почувствовал, – он зябко передёрнул плечами. – Если бы Хельги не внял моим мольбам… Если бы вы не подоспели… Не знаю, смогу ли я вас когданибудь отблагодарить…
– Подожди! – перебил Хельги, бледнея. – Ты что, МОЛИЛСЯ мне?! КАК БОГУ?!
– Да! – подтвердил колдун смиренно. – Ты был моей последней надеждой!
Взгляд Хельги сделался отрешённым, лицо потемнело.
– Я никому не внимал! – он говорил тихо, будто бы сам с собой. – Я не слышал никаких молитв! Мы оказались на площади чисто случайно. Возможно, в этом есть заслуга Сил судьбы, но только не моя! Это УЖАСНО!
684 
