Но... читается легко и любовь-морковь
711 
Энка вообще уже начинает беситься от безделья и требовать, чтобы я прекратил наводнение. Точно, смерти моей хочет! Спасибо, Меридит защищает! А Энка уже и к Балдуру стала приставать, но он сразу отвертелся: он колдун чёрный, Силами Стихий оперирует с трудом, нужно специальное оборудование. Энка поворчалаповорчала и отстала…
Только что с улицы вернулся Эдуард. Говорит, покойник наш изпод дерева пропал. Интересно, отцепился и течением унесло, ожил и уплыл, или сожрал ктонибудь? Даже не знаю, почему меня интересуют такие глупости? Со скуки, что ли?
Вода, вроде бы, начала уходить, нижние ветви обнажились. Думаю, скоро мы сможем выйти в путь.
19 марта.
Не уплыл покойничек, и не съел его никто. Ночью он сам напал на Орвуда и хотел съесть. Битвы мы не видели, но Орвуд уверяет, что победил. Во всяком случае, он смог спихнуть нежить с дерева, не получив при этом ни одного укуса. Труп собирался вскарабкаться обратно, но Орвуд его дожидаться не стал, вернулся к нам в дупло. Интересно, успел он сделать то, зачем выходил? Спросить, что ли? Не стану. Уверен, что Орвуд ответит резко.
Окончательного спада воды мы не дождались. Утром ушли от лесовицы. Она томно вздыхала вослед УлльБриану и на прощание подарила ему мазь для заживления ран. Воняет ужасно – чемто вроде креозота, цвет зелёный, вид мерзкий. Но Аолен уверяет, что мазь очень хорошая, у лесовиц есть свои целительские секреты. Орвуд ворчит, что лучше бы это была мазь от ревматизма. Якобы, он нам обеспечен.
Идти, и вправду, неприятно – по колено в воде. Но это лучше, чем сидеть без дела. Да и не впервой нам.
Проходим местами на удивление лесистыми. По обе стороны дороги, пока больше похожей на речное русло, стоят высокие осины. Это хорошо – упырей здесь не будет, они почемуто не переносят именно осину. Я нарочно посмотрел в Астрале – дерево как дерево, магии не больше, чем в дубах или соснах, и природа её та же самая. В чём тут секрет? Спросил у Балдура – тот ответил, что прежде ему такой вопрос не приходил в голову, но его, пожалуй, стоит как следует обдумать. Это может стать неплохой темой для статьи.
На предпоследнем привале Ильза показывала нам свой альбом. Молодец! Целеустремлённости и настойчивости её можно позавидовать! Уж на что была Фиона капризна и несговорчива – она даже её заставила сделать запись! Текст оной привожу дословно, орфографические ошибки числом не менее трёх на строку, опускаю.
Листики зелёные
На ветру дрожат,
Пташки перелётные
В гости к нам спешат.
А когда по осени
Зажелтеет луг,
Пташки перелётные
Улетят на юг.
Унесут на крылышках
Всю свою любовь,
Чтоб весной зелёною
К нам вернуться вновь!
Меридит говорит, это интересный образец лесовичьего фольклора, почти неизвестного науке. УлльБриан разочарован до глубины души. Ругает стишок «вопиющей пошлостью» и утверждает, что трое суток кряду «метал бисер перед свиньями». Рагнар злорадствует не порыцарски. А я вспоминаю пастушку и удивляюсь, неужели она представляется УлльБриану намного умнее лесовицы Фионы? Помоему, одна другой стоит. И вообще, существо, которое позволило назвать Розалианом собственного сына, не вправе судить окружающих слишком строго…
Сейчас мы сидим на сухом пригорке, у костра. Энка варит суп, Меридит точит нож, я пишу, а Орвуд удивляется, как мне не лень таскать с собой дневник. «Он здоровущий и тяжёлый, а в походе и иголка весит» Не иначе, это Энка заразила окружающих любовью к народной мудрости! А что касается иголок… До того, как мы с Меридит перешли в лазутчикидиверсанты, нам пришлось несколько лет служить в пехоте. Нанимали нас тогда, всё больше, в Сехал – проклятый всеми богами край. Лошадей там в повозки не запрягают, ездят только верхом. Я, конечно, рад за лошадей, но таскать по песку стенобитные орудия и катать осадные башни я бы и врагу не пожелал. После таких упражнений мне не страшны ни иголки, ни дневники… Но зимнюю куртку, пожалуй, пора выбросить или отдать комунибудь. Вряд ли она ещё пригодится в этом году. Терпеть не могу таскать с собой лишнее барахло.
20 марта.
Сегодня случилось первое серьёзное столкновение с нежитью, хотя на нас она не нападала. Это мы напали на неё. Зашли под вечер в придорожное село в надежде просушить сапоги, а она (нежить) как раз поедает мирное население! Ужасное зрелище! А сами твари до чего отвратительны! Хуже курганников! Тела их напоминают человечьи, только кожа желтее, и рёбра торчат, и загривок горбом, как у орков. По хребту идёт чёрный волосяной гребень. Ноги какието скрюченные, будто кости были переломаны и срослись неправильно. Руки длинные, свисают ниже колен, до локтя покрыты чёрной щетиной. Ноги до колен – тоже. Верхние части физиономий уплощённые, так что носа почти не видно, но челюсти резко выдаются вперёд и напоминают собачью морду, только ноздри расположены не на конце её, а у самого основания. Острых звериных клыков нет – зубы обычные, бунодонтные, но вдвое крупнее человечьих…
711 
