Но... читается легко и любовь-морковь
706 
– Ну что, будем рубашку искать? – ехидно напомнила Энка. – Смотри, вон мужик валяется, на нём, вроде, поцелее.
Хельги машинально бросил взгляд на труп толстого южного торговца. Из под распахнутого камзола, дорогого, с вышивкой и серебряными пряжками, выбивалась окровавленная рубаха с большой дырой на животе.
– Своя такая есть! – сердито буркнул демон и отвернулся. Ему, давно привыкшему к виду крови и трупов, вдруг стало жаль ни в чём не виноватого, мирного сехальца, нашедшего жестокую и нелепую смерть на чужой дороге.
– А в повозках мы станем рыться? – спросила Ильза с надеждой. Ей было страсть как интересно, что там, в мешках и тюках сехальцев? Может, чудесные шёлка, или роскошные золотые украшения, или засахаренные фрукты и другие южные сладости – она не ела такие уже больше года?
– Ройся! – разрешила Энка, сделав рукой широкий жест. – Что найдёшь – всё твоё!
А пока девицы разговаривали, Орвуд уже потрошил первый мешок.
Увы. Ничего интересного не нашлось. Вместо сехальского товара, подводы были нагружены пенькой, дёгтем, тюками льна и свечным салом.
– А вы чего ждали? Шелков и пряностей? – усмехалась Меридит. – Раз оглобли повёрнуты на запад, значит, обоз шёл к морю. Сехальцы распродали своё добро в Срединных землях, закупили северный товар и везли его домой… Аолен, ты что делаешь?!
Удивлению дисы не было границ. Спутник их занимался делом, совершенно ему не свойственным. Если так поступают наёмники – это в порядке вещей. Но чтобы благородные эльфы методично и аккуратно, один за другим, обшаривали карманы убитых – такого ещё не бывало!
– А что? – одобрил Орвуд. – Наконецто наш первородный научился мыслить рационально! Мертвецам золото ни к чему, а живым лишнее никогда не повредит.
– Что ты! Я ищу не золото! – поспешил возразить Аолен. – Я проверяю, нет ли на них бумаг с указанием имён и мест проживания. Если судьба приведёт нас в Сехал, мы могли бы сообщить родным и близким этих несчастных об их скорбной участи!
– Сказано красиво, – усмехнулась диса, – но какой в этом смысл? Когда торговцы не вернутся в назначенный срок, родные и близкие сами догадаются, что участь их была скорбной. А знать подробности им ни к чему. Ты не согласен?
Несколько лет назад Аолен стал бы возражать. Но теперь выслушал – и кивнул. В самом деле, к чему лишние хлопоты? Всё и так понятно…
– Чем тратить время на глупости, лучше бы мне помогли! – раздражённо окликнул друзей Хельги. – Да подержите ктонибудь эту проклятую скотину! Она мне сейчас башку проломит!
Пока остальные копались в чужом имуществе, демон убийца был занят делом благородным. Он распрягал лошадей. Людей и торговых гоблинов нежить перебила, всех до единого, но тварей неразумных пощадила – видно, её привлекала материя более тонкая, чем плоть и кровь. Однако, лесные волки не будут столь разборчивы и лошадями не побрезгуют – так решил Хельги, и принялся спешно освобождать несчастных животных от перевёрнутых, увязших в грязи телег, мешавших им уйти. К сожалению, урожденный спригган менее кого бы то ни было подходил на роль лошадиного спасителя. Чуя затаённую волчью сущность, дурная скотина рвалась и билась, вставая на дыбы. Подменному сыну ярла приходилось проявлять чудеса ловкости, чтобы не получить копытом по темени.
Лошадей распряг Рагнар, легко и быстро, без всякого возражения с их стороны. Хельги громко свистнул в два пальца. Освобождённые животные развернулись и бодрой рысью ускакали в Рииль, откуда, верно, были родом.
– А я думал, мы на них поедем! – разочарованно протянул Эдуард. – Зачем вы их отпустили?
– Терпеть не могу лошадей! Глупые твари! Свои ноги надёжнее! – в сердцах ответил бывший наставник. Но самом деле, он любил лошадей. Это лошади не любили его.
…Коечто полезное в обозе всё же нашлось – дождевые плащи, пропитанные отталкивающим воду зельем. Вещь новомодная и безумно дорогая. Энка с Ильзой порывались купить такие в Рииле. Да Орвуд не позволил, под предлогом: «не сахарные, не растаете» и «коня на эти деньги можно купить!» Видно, сехальские торговцы ценили комфорт больше, чем дааназарские гномы. Их плащи были новыми, богатыми, и, по выражению Ильзы «ни разу не надёванными». Аккуратно свёрнутые, они лежали в мешках с личными вещами.
– Видите! Такая вещь – и даром досталась! – хвастливо повторял Орвуд, будто в этом была его заслуга.
706 
