Но... читается легко и любовь-морковь
721 
На двадцатькакойто – я к тому времени уже сбился со счёта – стене мы зашли в кабак перекусить. Ели копчёную рыбу, хлебную лепёшку и маленькие кексы. Интересно, где здешние жители берут топливо для очагов? Неужели везут с континента? Представляю, сколько оно должно стоить! Меж тем, пища тут не дороже, чем в Герцогствах. Может, имеется какойнибудь местный источник? Сушёные водоросли или ещё какаянибудь дрянь? В атаханских степях, к примеру, топят сухим навозом… Но это я отвлёкся.
Через две стены обнаружилось, что Рагнар пьян в стельку и его надо тащить назад. Видно, в кабаке он успел тайком приложиться к кружке. Подробностей пока не знаю, проспится – спрошу.
Насчёт обратного пути скажу одно. Лично я предпочёл бы, чтобы напился Эдуард или УлльБриан. Тогда нам всем пришлось бы значительно легче. Подвесные мостки шаткие, поручни у них низкие, а пьяный Рагнар очень увесист и неустойчив. Пару раз мы его чуть не уронили. Интересно, разбился бы он о воду, или нет? Говорят, пьяный может остаться в живых там, где трезвый непременно погибнет – его бережёт дух Ваха. Но я думаю, духи тут ни при чём, дело в физиологии. У пьяного все мышцы расслаблены, и удар получается более мягким. Но здешние стены слишком велики, мне кажется, при падении с такой высоты разобьётся любой. Слава всем богам, что нам удалось удержать Рагнара! С этим даже Меридит согласна, хоть и продолжает злиться. Не осталась на ночь в каюте, потому что ей «воняет сивухой». Ушла спать на палубу. Охота ей мёрзнуть! Но не могу же я бросить любимую сестру по оружию? Придётся мёрзнуть вместе.
25 марта.
Ах! Сколь упоительны рассветы на море! Нежнорозовая акварель небес в просветах низких серых туч, глубокая лазурь воды… Волны, ещё не пробудившиеся для великих дел, лениво постукивают о борта шхуны. Мелодично поскрипывают снасти… Крупные белые птицы реют над мачтами, кричат гортанно и резко, весело приветствуют зарождающийся день. Мощные крыла их при каждом редком взмахе отливают алым светом зари. Солнце тяжёлым огненным шаром выкатывается изза моря, косые лучи его пронзают купол небосвода. Как радостно, как легко на сердце от этого чудного, забытого зрелища!.. Но чу! Чья это песнь несётся над водой?! Дивная, нежная песнь! О! Это юная ундина плещется в ласковых водах могучего Океана, подставляет его ласкам свою высокую белую грудь… Утро – что на свете может быть прекраснее?! Ах, как хотелось бы мне видеть все рассветы этого мира, не пропуская ни одного! Как стосковался я по ним в своей астральной темнице…
А, чтоб тебя! Паразит мозговой! Когда успел вылезти?!
Вся беда в том, что несколько лет назад я нечаянно поглотил демонаубийцу Ирракшану. Вместе с её сущностью, которая, помоему, уже переварилась, во всяком случае, никак не проявляет себя… Тьфу, тьфу, чтоб не сглазить… Так о чём это я? Силы Стихий, как же трудно формулировать мысли среди ночи!
Так вот, вместе с сущностью Ирракшаны я заглотил множество других – её жертв. Некоторые из них оказались удивительно устойчивыми и время от времени дают о себе знать. Порой я вижу чужие сны, мучаюсь чужими воспоминаниями… Особенно назойлив один эльф. Я даже имя его знаю – Иллуан. Стоит мне услышать музыку или увидеть нечто, с эльфийской точки зрения, прекрасное – он тут как тут! Обычно я не даю ему воли. Но сегодня он воспользовался тем, что я задремал вскоре после отплытия, заставил меня взять перо и записать в дневник всю эту сентиментальную пошлость! Определённо, это попахивает шизофренией! Страшно представить, что он может выкинуть в следующий раз! Надо предупредить родных и близких, чтобы не пугались, если я вдруг начну слагать вирши или, не дайте боги, петь сладкозвучные песни. Хотя, последнее, с моим голосом и слухом, мне, пожалуй, не грозит.
А теперь я буду спать! До полудня! И никакой эльф мне больше не помешает!..
Вечер того же дня.
Продолжаю утреннюю запись. Идём на северовосток Тайенским проливом. Чтобы добраться до Эрда, мы должны обогнуть Лухтайн по гипотенузе и короткому катету. Весь путь займёт дней пятьшесть. Мне казалось, короче было бы идти проливами вдоль длинного катета Лухтайна, мимо Эйне и Уза. Но бабушка не согласилась. Во внутренних проливах слишком много опасных мелей и подводных скал. «Дольше проковыряемся» – сказала она. Что ж, её видней, она эти места знает. А я бывал только раз, в детстве, с папашейярлом. Кстати, во внутренние проливы мы тоже не заходили, обошли архипелаг с севера, мимо Харратовых Рогов… Не понимаю, почему детство принято считать порой счастливой и беззаботной? Помоему, это какоето изощрённоиздевательское заблуждение!..
721 
