83 
Лучше пройтись, решил Шон. Проветриться, собрать разбегающиеся мысли.
Осторожно переступая через корни и кочки и развлекая себя песнями, он поплелся по дороге. Пару раз он споткнулся, но упал только раз. Разумеется, того раза хватило, чтобы разбить колено об единственный острый камень, валявшийся на проклятой дороге. Это случилось недалеко от деревни, и Шон как раз пытался подняться, когда Бетси Клуни остановила рядом машину, набитую ее ребятишками.
— Шон, что случилось? Ты попал в аварию?
Он ей улыбнулся. Какие прелестные у нее детишки, белокурые и синеглазые. Двое на заднем сиденье так мило дерутся, но самая маленькая, пристегнутая к детскому креслу, не сводит с него округлившихся голубых глаз и сосет ярко-красный леденец.
— А, привет, Бетси. Как поживаешь и все такое?
— Ты попал в аварию? — Бетси распахнула дверцу и поспешила к нему. А он блаженно улыбался ее ребенку и покачивался, как неопытный боксер после тяжелого боя с чемпионом.
— Я не… нет. Я иду пешком.
— У тебя рука в крови и лицо разбито. И брюки порваны на колене.
— Да ты что? — Шон опустил взгляд, увидел прореху и голую грязную коленку. — Ну, надо же, черт побери. — Он вспомнил о детях. — Прошу прощения.
Бетси, вглядевшись и принюхавшись, уже поняла, в чем дело.
— Шон Галлахер, ты пьян.
— Я… допустим, немного. Они вместе ходили в школу, поэтому он дружески похлопал ее по плечу. — Бетси, у тебя прелестные детки, но твоя старшенькая пытается придушить братика, и у нее это здорово получается.
Бетси оглянулась, резко что-то сказала, и дети тут же отпрянули друг от друга.
— Моя мама тоже так умела, — восхитился Шон. — От одного ее взгляда, бывало, кровь стыла в жилах. Ну, мне пора на работу.
— С ума сошел? Залезай в машину, я отвезу тебя домой.
— Спасибо, но я должен быть на работе.
Бетси закатила глаза, распахнула заднюю дверцу.
— Все равно залезай. Я тебя довезу. — А там уж Галлахеры сами разберутся, мысленно добавила она.
— Спасибо, Бетси. Ты такая добрая.
Пьяный мистер Галлахер произвел на детей столь неизгладимое впечатление, что они вели себя как шелковые, пока их мамочка не высадила его за пабом.
Шон бодро помахал им на прощание, открыл дверь в кухню, споткнулся на пороге и, поскольку проблемы с равновесием продолжались, чуть снова не поцеловался с полом. Шон ухватился за край рабочего стола, повис на нем и стал ждать, когда кухня перестанет вращаться. Чудо наконец свершилось, и он с осторожностью добрался до буфета, чтобы достать сковороду и кастрюлю.
Шон качался перед раскрытым холодильником, пытаясь понять, что, черт побери, делать с его содержимым, когда вошла Дарси. С пылающим взором.
— Ты опоздал почти на час. В постельке прохлаждался? Забыл, что вот-вот приедут два автобуса, набитые туристами, а нам нечего воткнуть в них, кроме пива, орешков и чипсов.
— Щщас, разберемся.
— И что, хотелось бы знать, поставить в меню как блюдо дня, если ты… — Дарси осеклась и пригляделась. Глаза Шона бессмысленно таращились на нее. — Ты только посмотри на себя! Грязный, оборванный, весь в крови… Ты пьян!
— Ага. — Шон обернулся и одарил сестру обезоруживающей пьяной улыбкой. — Я выпил.
— Идиот, сядь, не то упадешь.
— Я могу стоять. Я могу испечь рыбные пироги… наверное.
— Верю. — Дарси подтащила Шона к столу и пихнула на стул. Осмотрела его руку, поняла, что видела и похуже. — Сиди и не двигайся, — приказала она и отправилась за Эйданом.
— Что значит пьяный? — удивился Эйдан, когда Дарси прошипела информацию ему на ухо.
— Ты должен понимать, что это значит, но если подзабыл, зайди на кухню и взгляни на нашего брата.
— Господи, мне некогда. — Паб только что открылся, и посетителей было немного, но через тридцать минут ожидалось шестьдесят проголодавшихся туристов из Уотерфорд-сити. — Ладно, встань за стойку.
— О, нет, я и за миллион фунтов не пропущу этот цирк. — И Дарси последовала за Эйданом на кухню.
Покачиваясь и с надрывом распевая о неприступной Пегги Гордон, с трудом удерживая открытым один глаз, Шон отмерял в подставленную миску лимонный сок.
— Проклятие, Шон, ты и правда пьян.
— Если честно, то почти в стельку. — Шон сбился со счета и для верности плеснул еще немного сока. — Эйдан, дорогой, как поживаешь сегодня?
83 
