Последние отзывы

  129  

— ..то есть забирать все, что ей понравится?

Ясно! Можете не рассчитывать, брат Игнатий.

На моей стороне закон и чистая совесть, я никогда не соглашусь на ваши унизительные условия.

Завтра же поеду к губернатору…

Монах улыбнулся, обнажив удивительно крепкие для человека такого возраста зубы, белые, крупные — такими что угодно перемелешь.

— Господин губернатор покидает остров, как вам известно. Пока не приехал его преемник, мы тут власть. Главный управляющий не имеет права вмешиваться в дела Церкви. Так что с этой стороны поддержки не ждите.

— Хватит! — взорвался Финнеган. — Господин де Турнемин уже сказал вам, что не уступит. Хотите действовать — действуйте. Интересно, как?

Будете брать «Верхние Саванны» штурмом?

— Не стоит недооценивать Церковь. Достаточно вскрыть могилу господина Ферроне, и станет ясно, умер он… или нет. Разрешение я получу. А пока прощайте, господа. Хорошее здание и, кажется, совсем новое? — спросил он совсем другим тоном и огляделся. — Это ваше хозяйство, доктор Финнеган, не так ли? Чем же вы тут занимаетесь? Ром производите?

— Он здесь спасает людей… тех самых, которых ваш драгоценный Легро чуть не замучил до смерти. Сей достойный сын Церкви был настоящим палачом, нужно совсем оглохнуть и ослепнуть, чтобы не разобраться, что он в действительности собой представляет. Чернокожие…

— ..они дети Хама, и их участь предрешена Господом. Каждому известно, что все они поклонники сатаны, что по ночам они устраивают бесстыдные оргии в его честь. Надо еще разобраться, как с этим обстоит у вас.

На этот раз Жиль не выдержал. Схватив брата Игнатия за тощую руку, он потащил его, может, чуть быстрее, чем хотел, к повозке, стоявшей на дороге у новых ворот, сделанных Жилем, чтобы можно было попадать на плантацию, минуя господский дом.

— Все, хватит с меня! Убирайтесь! И будьте осторожней, если вздумаете вернуться. Господу ведомо, что я его верный и покорный слуга… но против таких христиан, как вы, моя рука не дрогнет.

— Я солдат воинства Божия и не отступлю ни перед опасностями, ни перед угрозами. Вы очень скоро в этом убедитесь, господин де Турнемин.

Пока что вы лишь усугубляете свое положение.

До скорой встречи…

Когда Жиль вернулся в больницу к Понго и Финнегану — тот как раз накладывал целебную повязку на руку обжегшейся утюгом прачке — он все еще дрожал от ярости. Еле сдерживаясь. Жиль дождался, пока Лайам закончит дело и отправит пациентку восвояси, добродушно шлепнув ее по мягкому месту, но, едва девчушка выпорхнула, махнув подолом полосатой юбки, Турнемин взорвался:

— И что это за священники такие? По-моему, они просто прикрывают сутаной свою непомерную жадность.

Финнеган пожал плечами.

— Они люди, и этим все сказано. Не так ты наивен, чтобы верить, что сутана — признак святости. А аппетиты их зависят от положения: какому-нибудь епископу подавай власть и роскошь, а его смиренному брату из ордена госпитальеров — рабов, чтобы трудились вместо него.

— Но есть же на свете истинные служители Господа. По крайней мере, одного я точно знаю, — выкрикнул в запале Жиль, подумав о своем крестном, ректоре из Эннебона. — Благородные по происхождению, рожденные в роскоши, они тратят все свое состояние на милосердные дела, а себе оставляют лишь необходимую малость.

— Есть. Я тоже таких встречал… но не здесь.

Правда, я не могу сказать, что знаю весь остров.

Что ты собираешься делать? Угроза нешуточная…

— Ну теперь еще ты начнешь, как Моблан, твердить мне об украденных из могилы и искусственно возвращенных к жизни покойниках. Как хочешь, но я не могу в это поверить.

— А придется! Не то может быть поздно.

— Что значит — поздно?

— Что этот Игнатий с братьями заставят тебя вскрыть склеп Ферроне. Представь себе на миг, что могила старика пуста — у тебя есть все шансы оказаться в тюрьме, а на имущество наложат арест вплоть до выяснения обстоятельств.

— Но тело может выкрасть кто угодно.

— Это так. Но все же лучше удостовериться.

Ты бретонец, и я отлично понимаю, каково тебе от одной мысли, что надо потревожить покойника, — я и сам ирландец. Но надо.

Жиль молча смотрел на друга. В зеленых, как трава, глазах не было и следа иронии. Финнеган говорил совершенно серьезно. Турнемин повернулся к Понго и убедился, что индейцу тоже не до шуток.

— Что ты на это скажешь? — спросил Жиль.

— Доктор говорить правильно. Лучше что угодно, чем не знать…

  129