Этого представить никто не мог. Об этом страшно было даже думать. Нужно было немедленно возвращаться… если бы еще знать, откудавозвращаться!
Для начала выбрались из мастерской на улицу. Дверь — добротную, дубовую, украшенную по верху маленьким цветным витражом, — пришлось высадить самым гоблинским (в мире Макса в подобных случаях говорят «варварским») образом. Стекло не уцелело, вылетело от удара, цветные осколочки разлетелись по мостовой. «Сгубили произведение искусства!» — без особого сожаления отметила магистр Энкалетте.
Выламывать чужие двери закон запрещает во всех городах и мирах. Чтобы избежать очень несвоевременного конфликта с местными властями, спутники поспешили покинуть место преступления, миновав квартала три. Бежали по боковым улочкам, узким, безобразно кривым, провонявшим помоями, кошачьей мочой, сырыми кожами, кубовой краской и неизбывной тоской бедности. На окраине каждого города любого королевства обязательно найдется такая вот скучная и безликая ремесленная улица.
Но эти — особенно кривые и гадкие — Хельги не спутал бы ни с какими другими улицами мира. Ведь именно с ними были связаны лучшие моменты худшего периода его недолгой пока еще жизни. Сюда, в дешевые пригородные кварталы, бегали в самоволку вечно голодные ученики Школы Белых Щитов в надежде раздобыть какой-никакой снеди на неправедно нажитые гроши. Бегал и сам Хельги, да почаще других, потому что, рожденный спригганом и воспитанный фьордингом, не видел в те годы ничего дурного в том, чтобы ограбить, при случае, заезжего путника. Коренных горожан, по негласному соглашению, не трогали: не дай боги, кто из них потом пожалуется начальству, — быть беде! А иноземцы не возражали, знали, что на Севере чтят право сильного.
Да, это был Север, свободный город Дрейд — шумный, грязный и бесшабашный, пристанище моряков, торговцев, наемников и негодяев всех мастей.
— Вот урод! — взвыла Энка, получив исчерпывающую информацию о своем местонахождении. — Не мог поближе забросить! Неужели стеклодувных мастерских нет в Буккене или Эрриноре?! А ты тоже хорош! — напустилась она на Хельги. — Вечно у тебя какие-то нездоровые желания! Не мог заказать что-нибудь полезное? Сокрытые Пределы или Средние века в день погребения Карола?! Ума не хватило?
Но на сей раз козыри были не в ее руках.
— Спорим, тогда Царь просто не явился бы! Он никогда не исполняет полезные желания! — мрачно буркнул демон и убрел в сторонку, он не был настроен на полемику.
Зато сестра его по оружию только и ждала этого момента.
Она стала посередь улицы, руки в боки, по-бабьи, и завопила, не стесняясь случайных прохожих:
— Нет!!! Вы только поглядите на нее, твари добрые! Сама лично спровоцировала Царя Народов, поставила мир на пороге гибели и еще осмеливается предъявлять претензии?! Есть у нее совесть или нету у нее совести?!!
— Сама дура! — привычно огрызнулась сильфида и поспешила сменить тему: — О! Смотрите, кабак! Раз уж выпал такой случай, давайте свернем горло промочить! Страсть как пива охота!
— Давай! — с большим энтузиазмом поддержал Рагнар. — Уже и пожрать бы не грех…
— Ну правильно! Так и надо! Они будут по кабакам рассиживаться, а бедные дети пусть пропадают на проклятом озере, и весь мир заодно с ними, — забубнил Орвуд, верный своей натуре. Но у дверей он оказался первым, потому что поесть и выпить гномы любят не меньше, чем сильфы и рыцари.
Кабачок оказался теплым и довольно опрятным для заведения такого рода. Однако спутники тут же пожалели, что поддались соблазну. За тремя из пяти столов гуляли фьординги. А там, где фьординги — жди беды, это известно каждому жителю Староземья и окрестностей.
— Уйдем отсюдова! — свирепо зашипела Ильза. — Не желаю, демон побери, дышать с ними одной атмофсерой!
И они ушли бы, потому что «атмофсера» была та еще! Одного из перепивших северян только что стошнило в углу. Бойкий паренек-уборщик уже успел ликвидировать с пола следы неаппетитной субстанции, но мерзкий запах остался. Даже Рагнару, привычному к разгулу солдатских попоек и излишествам дворцовых пиров, есть что-то расхотелось.
— Верно, — кивнул он, — уходим! На трезвую голову в такой атмофсере кусок в горло не полезет.
— Да атмосфераже! — потеряв терпение, рявкнула ученый магистр Меридит.