ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Звездочка светлая

Необычная, очень чувственная и очень добрая сказка >>>>>

Мода на невинность

Изумительно, волнительно, волшебно! Нет слов, одни эмоции. >>>>>

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>

Жажда золота

Очень понравился роман!!!! Никаких тупых героинь и самодовольных, напыщенных героев! Реально,... >>>>>

Невеста по завещанию

Бред сивой кобылы. Я поначалу не поняла, что за храмы, жрецы, странные пояснения про одежду, намеки на средневековье... >>>>>




  177  

— Меня зовут Эстольд Полутрезвый, сын Стига, — представился фьординг.

— Какое странное прозвище! Почему ты его получил? — не сдержал любопытства Эдуард, хотя прекрасно понимал, что лучше было помалкивать.

Но фьординг ответил, хоть и бестолково, но охотно и с гордостью, видно, прозвище было ему по нраву:

— Пью я часто и много, притом половина ума моего никогда не пьянеет, ею с вами и говорю… Так что передать мне кормчему Рольфу? — обратился он к Хельги.

— Передай, что были услышаны слова его. — Хорошо, что речевой этикет жителей фьордов предусматривал и те формулы, которые позволяли дать ответ, при этом ничего конкретного не сказав.

И они ушли. Но направились не на юг, спасать мир, и не на север, воевать за власть, а на запад, в другой кабак. Хельги заявил, что на нервной почве желает напиться. Однако напился не он, а Рагнар, и уважительную причину в свое оправдание нашел: помер какой-никакой, а родственник, надо помянуть. А пока он поминал, опрокидывая кружку за кружкой, Энка сгорала от любопытства. Но подступиться к Хельги напрямую не решалась, начала издалека:

— Скажи, о каких таких искусствах вы толковали? Семь из девяти, три из девяти… Якобы ты ими овладел? Что-то я за тобой не замечала…

Отвечал Хельги охотно, он успел совершенно успокоиться: невелика потеря, по большому счету туда ярлу и дорога была.

— Люди Северных земель считают признаками совершенства девять искусств: знание магических рун, кузнечное мастерство, чтение книг, лыжи, стрельба из лука, гребля, игра на арфе, стихосложение и игра в тавлеи. По обычаю этими искусствами должны владеть все сыновья благородных родов. Но насколько они стремятся к обучению — сами понимаете. То есть против оружия, гребли и лыж не возражает никто, но остальное, прямо скажем, не в чести. Так что я с моими семью из девяти могу считаться образцом добродетели.

— Скажи, а чем же ты неовладел, — заинтересовался Эдуард. — Ну насчет арфы все ясно, а второе?

— Тавлеи. Это такая игра, вроде сехальских шашек. Требует математического склада ума. Терпеть не могу! Кормчий Рольф лично пытался меня обучать, даже бил, но я всякий раз сбегал. Так и не выучился.

— А как же стихосложение? — возмутилась сильфида. — Не станешь же ты утверждать, будто обладаешь поэтическим даром?!

— Во всяком случае нас ему худо-бедно обучали в университете, — резонно возразил сын ярла. — Другим и этого не дано было. И потом, сложил же я стих про абсолютную идею? И про комара, правда, не до конца… Видимо, для фьордов этого достаточно…

Тут Энка хотела сказать еще что-то, судя по выражению лица, ядовитое, но не успела. Рагнар шумно свалился с лавки. Меридит, ненавидевшая пьяных до бешенства, тут же вознамерилась если не убить его, то покалечить, пришлось спасать ситуацию. До главного разговор так и не дошел.

Из дневника Хельги Ингрема

Однако недолго проходил я в счастливых обладателях двух отцов сразу, Судьба поспешила ликвидировать излишек. Вот когда начинаешь в полной мере постигать смысл известного принципа: ежели в одном месте что прибавится, в другом непременно убавится. Любопытно, в каких неожиданных ситуациях он порой реализуется!

А мне впредь нужно научиться спокойнее воспринимать семейные неурядицы, не допускать нездоровых реакций. Отцы — это неизбежное зло, назначенное нам природой. Именно так к ним и надо относиться, а не психовать на манер девы корриган. Помер и помер, явился и явился — наплевать и забыть. Есть проблемы поважнее.

Я понятия не имею, как должен поступить! Идти во фьорды или не идти, связываться с Улафом или не связываться? Отцовское наследство вкупе с властью нужны мне лично, как крысы в амбаре. Но почему-то лестно, когда тебя считают меньшим из зол, когда те, кто презирал и ненавидел тебя, готовы по доброй воле служить тебе. Глупость, конечно… И еще мама. Жена ярла. Неужели она решилась признаться посторонним, что предпочтет меня родному сыну? С ума сойти можно! Представляю, как братец Улаф всех достал! Ужасно хочется сделать ему гадость.

Но не стоит обольщаться. Единственный способ взять власть в Рун-Фьорде — убить Улафа. Уверен, и кормчий Рольф, и другие люди это понимают. Но понимает ли жена ярла? И что скажет она, если я прикончу рожденного ею человека? Родная кровь есть родная кровь, с этим ничего не поделаешь… С другой стороны, насколько я знаю мать, для нее, как для хозяйки Рун-Фьорда, очень важно, чтобы у власти остался именно наш род, ради этого она готова пойти на многое… Какая-то грязная история получается. Неприятно думать. И братоубийство до добра не доводит. У меня давно уже своя жизнь, своя судьба и другие родные, те, кто мне по-настоящему дорог… Допустим, отвоевал я Рун-Фьорд, стал ярлом — а дальше? Осесть в «отчем доме», завести жену с детьми и промышлять морскими набегами в лучших традициях рода? Идиотизм! Зачем мне чужие и чуждые заботы?..

  177