Последние отзывы

  51  

– Да-да. Они убивают. Это куда проще. Но я, я хочу жить, и хочу жить спокойно. Я обращусь к королю, к папе римскому, ко всему свету, но добьюсь того, что стану свободна от тебя! А что до твоей драгоценной Анриетты, можешь передать ей, что она никогда не получит от меня этой рекомендации. Я сию же минуту напишу своему адвокату и своему отцу. Я возвращаюсь в Париж. С меня достаточно! Хватит!.. С этим покончено!

– Но, Фанни… Послушай…

Однако она уже вышла, громко хлопнув дверью. Укрывшись за цветочными вазами, Жозефина и Шарпантье обменялись взглядами.

– Я-то понимаю, почему он не хочет разводиться, – прошептал лакей. – Ведь мадам владеет большей частью их общего имущества. Если они разведутся, месье не сможет сохранить за собой даже этот замок. Он требует слишком больших расходов, и это очень хорошо известно господину герцогу.

– А не надо было быть таким дураком! – подытожила горничная. – Мадам абсолютно права, желая со всем этим покончить. По крайней мере, ей так будет спокойнее…

Часом позже из ворот замка выехала карета, запряженная парой лошадей, и двинулась по дороге на Париж. Но вопреки ожидаемому в столицу отправилась вовсе не герцогиня. В карете сидел сам герцог.

На следующую ночь, когда немногочисленные слуги, оставшиеся после отъезда хозяев в особняке Себастиани, улеглись спать в своих комнатах, расположенных над конюшнями, герцог Теобальд прокрался в спальню жены. Он захватил с собой набор необходимых инструментов и тотчас же принялся за работу. Сначала он выломал засов, который герцогиня приказала поставить на дверь, затем, забравшись под потолок по принесенной из сада лестнице-стремянке, стал отвинчивать болты, при помощи которых удерживался над кроватью огромный балдахин. Именно с этого тяжелого железного сооружения свешивались изящные шелковые драпировки, облаком окружавшие постель. Герцог оставил лишь одно из креплений, чтобы балдахин мог как-то держаться. Но и тот был настолько слабо закручен, что при малейшем движении спящей вся конструкция неминуемо должна была обрушиться. Раздавленная тяжестью балдахина, Фанни умрет. Такая смерть не станет причиной очередного скандала. А когда все успокоится… Герцог предался сладким мечтам.

Когда работа была закончена, Теобальд с удовлетворенной улыбкой полюбовался делом своих рук, тщательно все убрал, чтобы не осталось никаких следов его пребывания здесь, и возвратился к себе.

Герцогиня с детьми вернулась в Париж. Она хотела как можно скорее заняться всеми формальностями, связанными с разводом. Фанни и шестеро младших детей отправились отдохнуть с дороги. Герцог повез трех старших – Луизу, Берту и Реджинальда – на улицу Арле, где в пансионе Лемер мадемуазель Делюзи все еще ждала обещанной рекомендации герцогини. Там они провели весь вечер и в особняке Себастиани оказались только после десяти.

В доме все было спокойно. Герцог сразу же спросил о том, отправилась ли уже герцогиня в свою спальню.

– Госпожа очень устала. Она поднялась туда сразу же, как приехала. И, должно быть, тут же легла спать, – отвечал лакей.

Теобальд нахмурил брови. Легла так давно? И ничего еще не произошло? Как это странно… В глубокой задумчивости он направился по лестнице в свои апартаменты, отделенные от покоев герцогини только коридорчиком. Всю ночь он ходил взад-вперед по комнате, курил одну сигару за другой и прислушивался, ожидая грохота, который, как он надеялся, положит конец его мучениям. Но было тихо, ни один звук не нарушал царившей в особняке тишины…

Ожидание сделалось невыносимым. Ближе к рассвету герцог потихоньку вышел из своей спальни… Коридор был пуст. Герцог медленно, очень медленно отворил дверь, ведущую в апартаменты жены…

Часа в четыре утра Жозефина Обер проснулась от того, что непривычно громко прозвонил звонок. Камеристка подскочила на постели и бросила взгляд на стенные часы. Утро еще только занималось. Что может понадобиться герцогине в столь ранний час? Может быть, она заболела? Снова раздался звон колокольчика, теперь – куда более слабый… Жозефиной овладели дурные предчувствия. Набросив на плечи накидку, она побежала к двери комнаты Шарпантье и постучалась.

– Мадам зовет, – сказала она лакею герцога. – Я не могу понять зачем, но почему-то очень боюсь…

Лакей, не колеблясь, взялся проводить девушку. Они быстро спустились по лестницам, но тщетно пытались открыть дверь галереи, за которой, похоже, кто-то стонал.

  51