78 
Лицо умыла.
Напилась до боли в зубах — ледяная, сладкая… знакомая такая по вкусу вода.
Хорошо. Все у нее получится и… Грента она достанет, если не сама, то… есть Кейрен. Он ищейка и сдавать своих нехорошо, но… Грент — не свой. Он чужак. И скотина. Но не просто скотина, а та, которая делает бомбы…
Кейрен ждал, сидя на прежнем месте. Вот только обличье сменил. И Таннис от удивления едва ведро из рук не выпустила. Нет, она, конечно, слышала, что псы на такое способны, но… слышать — это одно, а вот своими глазами.
Кейрен поднялся и потянулся.
Здоровый какой… На собаку и вправду похож, на борзую, из тех, что на ипподроме за зайцами носятся. Только эта борзая размером с пони. И в чешуе. А по спине иглы торчат, точно грива.
— Это и вправду ты? — Таннис поставила ведро и подошла к клетке, осторожно, бочком.
Пес сел и склонил голову на бок. Оскалился.
Смеется?
Похоже. Морда вон какая, длинная, тощая и нос с горбинкой, ну точь-в-точь как у борзой.
— А потрогать можно?
Кейрен просунул нос между прутьев.
— Не укусишь?
Фыркнул. И вновь оскалился. Точно, смеется… а хвост у него длинный и с кисточкой. Таннис протянула руку, стараясь, чтобы пальцы не дрожали.
— Я… я просто никогда раньше…
Морду покрывали иглы, вроде и металлические, но мягкие. Таннис провела по ним кончиками пальцев, и иглы поднимались вслед за прикосновением, пальцы они слегка покалывали, но было не неприятно, скорее уж щекотно.
— Извини, что я на тебя сорвалась, — Таннис погладила широкий лоб и дотянулась до острых ушей. — Просто… все пошло не так.
А глаза у него прежние, человеческие. И в них Таннис видится тень сочувствия. Кейрен прижимается к решетке, позволяя коснуться чешуи. Наощупь она теплая и отчего-то мягкая. Ромбовидные чешуйки, наползающие одна на другую, прогибаются под прутьями.
— Тебе не больно?
Кейрен покачал головой.
Иглы острые, и Таннис, уколов палец, ойкнула, сунула в рот. А Кейрен вздохнул и сел. Длинный хвост его обвил лапы, и кисточка смешно повисла.
— А почему ты вдруг решил… ну… облик сменить?
Приоткрыв пасть, он выдохнул. И облачко пара рассеялось в воздухе.
— Замерз?
Кейрен кивнул.
— Прости, я… принесла одежды. И одеяла надо посмотреть. Я вроде и старалась их выветривать, чтобы не плесневели. Сама не знаю, почему… кому они нужны уже? Все умерли… впрочем, тебе вряд ли интересно.
Пес слабо зарычал, и Таннис села рядом с клеткой. С человеком разговаривать сложнее, человеку приходится доверять, а как верить, когда все вокруг враги? Пес же…
— Пить хочешь? — она отошла за кружкой и, зачерпнув, протянула Кейрену. Воду он нюхал долго, кривился, но все же решился попробовать.
Забавный.
И Таннис, просунув руку между прутьями, дотянулась до кисточки. А Кейрен хвост отдернул и спрятал. Уставился этак, с упреком. И по чешуе дрожь пробежала.
— Одеяла, помню… сейчас.
Очередной Тайник, устроенный Войтехом — Таннис не была уверена, что знает обо всех его схронах — уцелел. И старый сундук, окованный широкими полосами железа, выглядел почти так же, как шесть лет тому. За прошедшие годы он ничуть не полегчал. Вытаскивать пришлось, упираясь обеими ногами в стену. И то сундук выползал медленно, со скрежетом и скрипом. Одеяла, пересыпанные чернотравником, превратившимся в прах, но не утратившим свой резкий едкий запах, уцелели. Таннис вытаскивала их по одному, кое-как отряхивала и несла к жаровне. Конечно, от сырых одеял толку немного, но над жаровней они просохнут быстро, а там…
Кейрен, вернувший прежнее, человеческое обличье, наблюдал за ней, не делая попыток заговорить. Но надолго его не хватило.
— Что это за место, — спросил он и добавил. — Конечно, если это не тайна.
— Не тайна, — Таннис наполняла жаровню кусками угля. Запасов его по уверениям Войтеха должно хватить на несколько дней, а там придется идти к докам, ловить баржу. — Клеренкауэльский арестный дом. Был когда-то.
— Никогда не слышал.
— А до него, вроде, королевская тюрьма… давно… в древние времена.
Под уголь Таннис сунула бумаги и щепу. Промасленная веревка, которую Войтех использовал вместо фитиля, лежала на месте. И Таннис отпилила кусок, растрепала волокна, чтобы горели лучше.
— В совсем древние… еще до смуты… и до пожара. Войтех говорил, что после пожара ваши ушли за реку и там начали отстраивать город. А Нижний людям бросили.
78 
