и читается легко. 
44 
– Надо же! А я уже навеки с ней простилась.
Клер заглянула в зеленые глаза. Да, в Себастьяне определенно жила яркая физическая привлекательность. Гремучая смесь холодной силы и горячей сексуальной энергии, игнорировать которую не смогла бы ни одна женщина.
– Подумывала найти замену, но это оказалось бы нелегко во всех отношениях.
– А я забыл отдать, когда встретил тебя в доме матери. – Себастьян провел большим пальцем по ее ладони, и от этого стало еще жарче. Клер крепко сжала руку в надежде погасить странные ощущения, не позволить им пробраться вверх по руке, к груди. Но она опоздала. Самое страшное успело свершиться. Большая девочка уже хорошо понимала значение захлестнувшей тело горячей волны. Нет, она не хотела испытывать к Себастьяну никаких чувств! И не только к нему. Ни к кому из мужчин! Никакого желания! Только что оборвалась связь, продолжавшаяся целых два года. Еще не пришло время для нового опыта!
К тому же нынешние ощущения не имели никакого отношения к глубоким чувствам. Вожделение в чистом виде.
– Расскажи, что произошло в субботу ночью в номере.
– Я же уже рассказал.
Клер сделала шаг назад.
– Не все. Ведь между встречей в баре, когда ты увидел меня у стойки рядом с парнем без зубов, но с толстой цепью на шее, и неудачным пробуждением в номере отеля должно было что-то происходить.
Себастьян улыбнулся, словно предположение показалось ему забавным. Эта улыбка немного охладила жар.
– Хорошо, расскажу. Но только в том случае, если ты расскажешь, что именно праздновала с подругами.
– А почему ты решил, что мы что-то праздновали?
Он кивнул на бутылку из-под шампанского:
– Полагаю, вот это удовольствие стоит не меньше ста тридцати долларов. Никто не пьет «Дом Периньон» просто так, из любви к искусству. Кроме того, я только что познакомился с твоими подругами. Сказка о молитвенном собрании не вызывает у меня доверия.
– А откуда тебе известно, сколько стоит шампанское?
– Не забывай: я же репортер. Профессия требует особенного внимания к деталям. Твоя кудрявая подруга сказала, что сегодня твой день. Так что не заставляй меня строить предположения.
Клер сложила руки на груди. Почему бы ей и не сказать о тесте на ВИЧ? Ведь Себастьян знал, что она собиралась к доктору.
– Сегодня я ходила в клинику и… помнишь, в понедельник я тебе говорила, что намерена провериться?
– На ВИЧ?
– Да, – Смотреть в зеленые глаза почему-то было трудно, и Клер перевела взгляд на прицепленные к вороту рубашки темные очки. – Так вот, сегодня выяснилось, что все в порядке.
– 0! Хорошая новость!
– Да. Очень хорошая.
Себастьян пальцем приподнял лицо Клер – так, чтобы она смотрела ему в глаза.
– Ничего.
– Что-что?
– Мы ничего не делали. Во всяком случае, ничего интересного и забавного. Ты плакала и плакала, пока, наконец, не уснула. А как только ты утихла, я совершил налет на мини-бар.
– И все? А почему же я оказалась раздетой?
– По-моему я уже рассказывал.
Ах, он уже так много всего рассказывал!
– Расскажи снова.
Себастьян пожал плечами:
– Ты встала, освободилась от всего лишнего и снова заползла в постель. Это было красивое шоу.
– Что-нибудь еще?
– Да. – Себастьян слегка улыбнулся. – Я наврал насчет того парня в баре – в бейсбольной кепке козырьком назад и с цепью на шее.
– И о том, что я заказывала коктейль за коктейлем? – с надеждой в голосе подсказала Клер.
– О нет. Ты действительно целенаправленно и последовательно напивалась. Но зубы у твоего собутыльника были на месте, и кольца в носу не было.
Информация не слишком важная.
– И это все?
– Да, теперь уже все.
Клер не знала, верить ему или нет. Конечно, Вон принес сережку и даже избавил ее от неприятного объяснения с подругами. Но вот вопрос: стал бы он лгать, чтобы поберечь ее чувства? Видит Бог, раньше Себастьян никогда не отличался особой щепетильностью. Рука Клер непроизвольно крепче сжала сережку.
– Спасибо за то, что вернул утерянную фамильную драгоценность.
Себастьян усмехнулся:
– Небескорыстно. Имеется тайный мотив.
Вот оно! Разумеется, как же иначе?
– Не волнуйся. – Он поднял руки, словно сдаваясь. – Обещаю: ничего плохого.
Клер наклонилась к кофейному столику и бережно положила сережку в клуазоне.
– В последний раз ты так говорил, когда уговаривал меня играть в доктора. – Она выпрямилась и ткнула себя пальцем в грудь: – В итоге я оказалась совершенно голой.
44 
