Последние отзывы

  23  

– Да. Я не готова начать эту часть отношений. Я устала и раздражена, и мы, действительно, недостаточно хорошо знаем друг друга…

– Мы поженимся через пять дней. Детка, мы не намного лучше будем знать друг друга к тому времени, но я не собираюсь проводить свою брачную ночь в одиночестве.

– Тебе и не придется, – прошептала она.

– Значит, одно из условий получить тебя в кровать состоит в том, чтобы сначала одеть тебе на палец кольцо? – Его голос стал более резким.

Он был сердит, но ей не хотелось видеть его таким; она лишь желала, чтобы он понял. Она уверенно ответила:

– Вовсе нет. Если бы до свадьбы оставалось два месяца или даже только месяц, я уверена, что мы… мы бы занимались любовью до церемонии, но это не так. Я просто прошу у тебя немного времени, чтобы сперва отдохнуть и восстановить силы.

Он посмотрел на ее поднятое лицо, разглядывая прозрачные тени под глазами и легкую бледность кожи. Маделин стояла, прислонившись к нему, позволяя его телу поддерживать ее, и вопреки поднимающемуся в нем вожделению Риз понял, что она действительно устала. Всего за одну неделю она круто изменила всю свою жизнь, и эмоциональное напряжение, вероятно, было столь же изнурительным, как и физическая работа.

– Тогда спи, – ответил он тихим, глубоким голосом. – Выспись, детка, и восстанови силы. Они тебе понадобится. Я могу подождать пять дней, с трудом.

Она действительно немного поспала, но нервозность все еще не покинула ее. Она выходит замуж; нервничать было естественным, внушала она себе.

День, когда они в офисе адвоката подписали брачный контракт, стал еще одним напряженным днем. Риз был в плохом настроении, когда забирал ее из мотеля, рычал и огрызался на все, что бы она ни сказала, поэтому она замолчала. Она не считала это хорошим предзнаменованием брака.

Брачный контракт был коротким и совершенно ясным. В случае развода они оба сохраняют свое имущество и активы, которыми владели до брака, и Маделин отказывается ото всех прав на алименты в любой форме. Однако она задержалась на условии, что он сохранит опеку над детьми, которые могут появиться в результате их союза.

– Нет, – решительно заявила она. – Я не брошу своих детей.

Риз откинулся на спинку стула и бросил на нее взгляд, способный смять металл.

– Ты не заберешь у меня моих детей.

– Тише, – успокоил их юрист. – Это только предположение. Вы оба говорите так, словно развод неизбежен, а в таком случае, я бы посоветовал вам не вступать в брак вообще. Статистика говорит, что половина браков заканчивается разводом, но это значит, что вторая половина – нет. Вы с успехом можете быть женаты друг на друге всю оставшуюся жизнь, но так или иначе, дети могут вообще не появиться.

Маделин проигнорировала его. Она смотрела только на Риза.

– Я не собираюсь отбирать у тебя наших детей, но в то же время не собираюсь бросать их. Думаю, нам стоит разделить опеку, потому что дети нуждаются в обоих родителях. Не пытайся заставить меня расплачиваться за то, что сделала Эйприл, – предупредила она.

– Но ты захочешь, чтобы они жили с тобой.

– Да, так же, как ты захочешь, чтобы они жили с тобой. Мы не изменим это переговорами. Если мы разведемся, я никогда не стану настраивать наших детей против тебя, так же как и не увезу их из этого района, но ты должен просто поверить мне на слово, потому что я не подпишу никаких бумаг, говорящих, что должна оставить своих детей.

Все же есть такие моменты, отметил он, когда эти сонные серые глаза могут стать острыми и ясными. Казалось, еще немного, и она оскалится на него. Выходит, существуют вещи, важные для нее настолько, что способны заставить ее отбросить свою обычную ленивую манеру поведения, и мысль, что тема их детей, даже гипотетических, была одной из них, странным образом ободряла. Если бы у него с Эйприл родился ребенок, она захотела бы забрать его просто в качестве способа отомстить, а вовсе не потому, что на самом деле хотела ребенка. Эйприл вообще не желала иметь детей, факт, за который он теперь был очень благодарен. Маделин, казалось, не только хотела детей, она была готова бороться за них даже прежде, чем они появились.

– Хорошо, – наконец, произнес он и кивнул юристу. – Вычеркните этот пункт из контракта. Если мы когда-либо решим развестись, тогда и будем это обсуждать.

Когда они покинули контору, Маделин чувствовала себя выжатой, как лимон. До сих пор она не понимала глубину горечи Риза. Он был так решительно настроен не позволить еще одной женщине взять над ним вверх, что для нее было совершенно невозможным достучаться до него. Сознание того, что она, вероятно, борется в безвыигрышном сражении, тяжелым грузом давило ей на плечи.

  23