Особенно,... 
106 
– Он исчез, – пробормотал Макс. – Никто не знает…
Лизетта заставила его замолчать, поглаживая лоб.
– Спи, – прошептала она. – До утра ты никуда не пойдешь.
– Я помню, когда он был ребенком… А теперь… я не могу защитить его.
– Он уже молодой мужчина, – возразила она, – и старается доказать, что может сам позаботиться о себе.
– Это не так…
– Ш-ш. Отдыхай. Ты найдешь его завтра, милый.
Когда Макс уснул, Лизетта долго смотрела на него. Она разделяла его беспокойство за Жюстина и Филиппа и всегда будет переживать за них. Ей надо как-то изменить отношения в семье, пока противоречия между отцом и сыном не зашли слишком далеко. Она слегка задремала, время от времени просыпаясь, чтобы сменить позу и устроиться поудобнее рядом с Максом. За окнами начало светать, и небо из темного превратилось в лилово-серое. Наблюдая за рассветом, Лизетта осторожно потерла глаза так, чтобы не разбудить спящего мужа.
Она вздрогнула, внезапно услышав скрип в холле. Это открылась входная дверь. Кто-то крадучись вошел в дом и остановился у двери в гостиную, чувствуя взгляд Лизетты.
Жюстин, грязный и растрепанный, но выглядевший гораздо лучше, чем Макс, молча смотрел на Лизетту и вытянувшегося на диване отца. Лизетта хотела жестом отправить его наверх и не будить мужа, но Макс, проснувшись, наверняка спросит, не вернулся ли сын. Он ужасно разозлится, когда узнает, что его лишили возможности посмотреть Жюстину в глаза в тот момент, когда тот возвратился домой.
– Входи, – тихо пригласила Лизетта. При звуке ее голоса Макс пошевелился, и она склонилась над его головой.
– Проснись, – прошептала она. – Пора, милый. Он дома.
Макс повернулся и сел, тряся головой и стараясь прийти в себя.
– Жюстин, – пробормотал он сонно. – Где ты был?
Лицо юноши было растерянным. Казалось, оно выражало чувства вины, раскаяния, неуверенности, но прежде чем Макс успел заметить это, они исчезли. Лизетта увидела эту перемену и едва не застонала вслух, когда на лице Жюстина вновь появилась дерзость.
– Странное место для сна, – небрежно сказал он. – Ты решил всегда здесь спать?
Макс посмотрел на него холодным взглядом. Он боролся с желанием схватить сына и отлупить его как следует.
– Где ты шлялся, я тебя спрашиваю?
– С друзьями, – ответил Жюстин. Лицо его стало непроницаемым.
– Ты в порядке? – спросила Лизетта. – Тебя не побили?
– Конечно, в порядке. Почему бы нет?
Лизетта вздрогнула, понимая, что даже намек на смирение или раскаяние со стороны сына удержал бы Макса от крайних мер.
– В следующий раз, когда ты решишь уйти, никому ничего не сказав, – процедил Макс сквозь стиснутые зубы, – можешь больше не возвращаться.
– Я не могу жить с тобой под одной крышей! – взорвался Жюстин. – Не желаю ни в чем зависеть от тебя. Ты хочешь, чтобы я ушел? Хорошо, я уйду и никогда не вернусь! – Он повернулся и бросился к двери.
– Нет, Жюстин! – крикнула Лизетта и вскочила с дивана. Макс не двинулся с места. Она посмотрела на него широко раскрытыми глазами. – Ты должен пойти за ним.
– Пусть уходит, – грозно сказал Макс. – Я не буду просить его остаться.
Изумление Лизетты сменилось гневом:
– Не пойму, кто из вас двоих глупее и упрямее! – Она повернулась и поспешила за Жюстином, услышав неистовую ругань Макса.
Лизетта вскрикнула, когда ее нога в мягкой домашней туфле напоролась на острый гравий на ступеньке крыльца.
– Ой! – Она осторожно ступила на землю. – Жюстин, остановись!
К удивлению, он остановился и стоял к ней спиной подбоченившись. Лизетта, хромая, двинулась к нему по дорожке с покрасневшим от расстройства лицом.
– Отец уже отчаялся найти тебя, – сказала она. – Он поднял людей на поиски. Не ел, не спал, если не считать трех-четырех часов на диване этой ночью.
– Если ты надеешься, что я буду извиняться, то не дождешься!
– Я хочу, чтобы ты понял, как он беспокоился о тебе!
Жюстин насмешливо фыркнул.
– Ты несправедлив к нему, – сказала она.
– А он несправедлив ко мне! Он хочет, чтобы все подчинялись ему.
Лизетта закрыла глаза, призвав все свое терпение.
– Жюстин, пожалуйста, повернись ко мне. Я не могу разговаривать с твоей спиной.
106 
