Особенно,... 
30 
Окружающее подёрнулось серым туманом, и я провалилась в сон без сновидений.
Утром, за обедом, меня ждало очередное неприятное известие.
— Лори, дорогая, мы приглашены на день рождения леди Беркли, — сообщила мама. — У неё поместье за городом, и она ждёт нас к себе. Это всего на пару дней, не больше.
Перед глазами всплыли Колесо Фортуны и Правосудие. Неудачная поездка, как же, помню…
— Мама, не надо ехать, пожалуйста, — тихо попросила я.
Она растерялась.
— Но детка, мы должны, — она коснулась моей руки. — Она приглашает нас к себе каждый год, и когда-то именно она представила нас с папой ко двору, ты же помнишь. Мы и прошлой осенью ездили, ты тоже оставалась одна. Леди Беркли отказов не принимает. А миссис Кренсби присмотрит за тобой, — мама улыбнулась.
Я долго смотрела на неё, не в силах объяснить причины беспокойства — ну не говорить же, что видела опасность в картах!
— Когда вы вернётесь? — спросила наконец я.
— Дня через два, не более, — ответил отец. — Ты даже не успеешь соскучиться. И надеюсь, не наделаешь глупостей, — его взгляд построжел.
— Конечно, папа, — покорно кивнула я.
Сборы родителей проходили для меня как в тумане. Я помогла маме собрать одежду, проводила родителей до выхода, и простояла у окна, наблюдая за отъезжающей каретой, пока она не скрылась из виду. Какое-то время потерянно бродила по пустому дому, не зная, чем заняться. Часа через полтора после отъезда родителей мне принесли записку.
— Принёс мальчик-посыльный, мисс, — кратко ответил дворецкий на вопрос, от кого послание.
Я развернула листок. "Я бы хотел встретиться с мисс Катериной сегодня после обеда. Конрад Монтеррей". Почему-то я даже не удивилась. Апатия по-прежнему не отпускала, я словно находилась за прозрачной стеной, отгородившей меня от остального мира. Зайдя в кабинет, на обратной стороне написала ответ, и попросила Бетти отнести графу. Почитав в библиотеке и не запомнив ни строчки, к назначенному часу я взяла карты, вуаль, и поехала на Грейсчёрч. Не покидало странное ощущение, будто где-то стрелки на часах жизни моей мамы начали обратный отсчёт, и я слышала тихое тиканье.
В кабинетике, переодевшись в зелёное бархатное платье — я знала, Монтеррею понравится, — устроилась на диване, бездумно перебирая карты. Мысли вяло крутились вокруг событий последних дней, не вызывая никаких эмоций. В коридоре раздались шаги, я вздрогнула, и несколько карт выскользнули из рук. Девять мечей, перевёрнутая Императрица, Смерть. Прикусив губу, я сглотнула ком в горле и встала. Негромкий стук в дверь, и на пороге появился Монтеррей. Я молча села за стол, не взглянув на него, он расположился напротив.
— Когда умрёт моя жена? — даже такой прямой и откровенный вопрос не вывел из состояния странной апатии.
Кивнув, я начала раскладывать карты. Вообще-то, Таро не показывают точных дат или мест событий, и я сообщаю об этом клиентам. Здесь мои руки будто действовали сами, а я лишь наблюдала. Пять карт легли на сукно, я посмотрела на девять посохов, уже надоевшую Смерть, короля мечей, и тихо ответила:
— Вы овдовеете через двадцать один день.
Он помолчал, не сводя с меня пристального взгляда.
— Это второе радостное известие за последнее время, — наконец произнёс Монтеррей.
— У вас больше нет вопросов? — ровным голосом спросила я, собрав карты и не глядя на него.
Мне вовсе не хотелось знать, какой была первая радостная новость для него. Вообще ничего не хотелось больше знать… Словно призрачное дуновение ветра, прикосновение невидимой ладони к волосам, и тихий шёпот в голове: "Так надо, милая". Подавив горький смешок, я встала и убрала карты в мешочек.
— Если вы больше ничего не хотите спросить, то прошу прощения, мне надо ехать, — мой взгляд по-прежнему не останавливался на Монтеррее, но я чувствовала, как граф смотрит на меня.
Желая показать, что приём окончен, я застыла у окна, глядя на хмурую улицу и снова и снова возвращаясь в мыслях к смерти мамы.
— У меня есть вопросы, но я не хочу спрашивать Таро, — голос Монтеррея неожиданно раздался у самого уха, однако я даже не вздрогнула. Его ладони легонько сжали плечи, и он прижал меня к груди. Я не повернулась. — Тебя подвезти, Зеленоглазая?
— Нет, благодарю, — мне вдруг стало зябко, и я поёжилась.
30 
