Особенно,... 
36 
— Ты дашь нам комнату. Быстро. И перестанешь на меня смотреть.
Стоящая рядом Джесси торопливо добавила:
— Простите его, пожалуйста. Он бывает немного грубо… О господи! — Когда клерк за конторкой без малейших возражений принялся заполнять бумаги, она запнулась, замолчала и перевела взгляд на Кейона. — Люди подчиняются тебе, словно ты какой-то… ну, бог… или вроде того.
— Представь себе.
« В свое время, девочка, я и был богом».
— Не могу.
— В этом я совершенно не сомневаюсь, — сухо ответил он.
— Ладно, но почему они это делают?
— Может быть, потому, девочка, что они узнают Мужчину среди мужчин. — Он просто не мог не поддразнить ее. — Мужчину с большой буквы «М».
Джесси закатила глаза, как он и ожидал.
Кейон подавил улыбку. Не было смысла объяснять ей, что такое Глас. Она не поняла бы этого, потому что сама неподвластна его приказам. Невероятно. Его веселье утихло. Он прищурился и в сотый раз принялся рассматривать ее, пытаясь определить что-то — хоть что-то, — что отличало бы ее от других и могло объяснить ее нечувствительность к Гласу.
Ни черта он не смог рассмотреть. Из всех девиц, которых Судьба могла бы сделать его нечаянными спасительницами, лишенная чувства юмора сучка послала ему ту, которую он не мог контролировать.
— Мне нужна только кредитная карта, — сказал мужчина за стойкой.
Кейон открыл было рот, чтобы снова воспользоваться Гласом, но Джессика уже что-то протягивала служащему. Он понятия не имел что. Поэтому просто пожал плечами. Пусть почувствует себя нужной, он не станет мешать. Кейон знал, что женщины тоже любят ощущать свою значимость. Вот только он предпочитал, чтобы их значимость проявлялась иным способом.
В его постели. Когда он входит в них.
А эта девушка, ох, она делала с ним нечто странное. Чуть более легкий вариант того электрического разряда, который пронзил Кейона, когда он впервые прикоснулся к Джесси, повторялся всякий раз, как он касался ее. И от этого он просто не мог не прикасаться к ней. Все то время, что она висела у него на плече, он чувствовал легкие разряды, которые пронзали его тело. Где бы ни соприкасались их тела, Кейону казалось, что у него под кожей искрит маленькая молния.
Он знал, что девушка чувствует то же самое, хоть и притворяется, что это не так. Когда Кейон нахально касался ее попки и не только, он был готов к возмущению, злости, яростной ссоре. И он это заслужил. Никогда раньше он не вел себя так с женщиной — по крайней мере до того, как они становились любовниками. И все-таки каким-то непостижимым образом он знал, что она не станет на него нападать.
Так, словно его рука имела право находиться в том месте. И девушка тоже это знала.
Ты слишком много воображаешь, Келтар. Дойдет до того, что ты начнешь считать ее своей второй половинкой.
Согласно легенде, каждому друиду, рожденному в клане Келтаров, судьбой предназначено встретить родственную душу, идеально подходящую его уму и сердцу, а равно и телу, и встреча эта будет похожа на взрыв. Страсть запылает так, что ее невозможно будет отрицать. Если мужчина из рода Келтаров обменяется священными клятвами друидов со своей истинной любовью, а его половинка по доброй воле произнесет эти клятвы в ответ, то души их будут связаны навечно, в текущей жизни и за ее гранью. Эти клятвы соединят их неразрывно. Говорили, что, если Келтар произнесет клятву, а на нее не ответят, он обречен на одиночество. Ему будет не хватать части его сердца, он будет привязан к женщине, которой никогда не сможет обладать, привязан всю жизнь и все последующие существования в цикле перерождений, в раю, в аду или даже в вечной темнице Невидимых. « Потеряешь ли ты что-то, — так начиналась легендарная клятва, — сохранится мое почтение к тебе. Останешься ли одна, моя душа будет с тобой. Придет ли вскоре смерть, моя жизнь станет твоей».
Кейон насмешливо фыркнул. У него не было жизни, которую можно было бы отдать.
И мало что осталось от души.
От чести тоже, если следовать словам клятвы. А он им следовать не собирался.
— Что? — удивленно спросила Джесси.
Кейон опустил взгляд. Девушка вопросительно смотрела на него, запрокинув голову. Ее короткие темные кудряшки блестели в свете отельных ламп, кремовая кожа светилась легким загаром — этой девушке нравилось находиться на солнце, — а глаза смотрели одновременно заинтересованно, раздраженно, озабоченно и в то же время решительно.
36 
