547 
— Эй!
— Что такое, друг? — откликнулся Крокодил.
— А где кенгуру? — просипел Ринсвинд.
— Какой кенгуру?
— Вчера на этом плакате был кенгуру…
Крокодил уставился на плакат.
— Я больфе по фапаху ориентируюфь, — наконец признался он. — Но долфен ф тобой фоглафиться. Фудя по фапаху, кенгуру там нет.
— Здесь происходят очень странные события, — покачал головой Ринсвинд. — И само это место очень странное.
— У нас дафе опера ефть, — похвастался Крокодил. — Мы тут вфе окультуренные.
— Опера? Это когда, чтобы сказать, как тебе плохо, нужно использовать не меньше девяноста трех слов?
— Ага, мы это… того, любим вырафатьфя.
— Неужели я поставил пятьсот… Пятьсот чего я поставил?
— Кальмаров.
— …Кальмаров, которых у меня нет и не было?
— Точняк.
— И если бы я проиграл, меня бы убили?
— Будь фпок.
— Слушай, а других слов вы что, не зна…
Взгляд Ринсвинда опять упал на плакат.
— Кенгуру вернулся!
Крокодил неуклюже развернулся, подошел к плакату и принюхался.
— Вофмофно, — с осторожностью подтвердил он.
— Только смотрит не в ту сторону!
— Ну, ну, не принимай это блифко к фердфу, — произнес Крокодил Ганди, очевидно желая успокоить Ринсвинда.
Ринсвинд вздрогнул.
— Ты прав, — сказал он. — Наверное, эта жара, эти вечные мухи совсем меня доконали. Ну, точно, они.
Ганди налил ему еще пива.
— Выпей, пиво помогает от перегрева, — сказал он. — Вот рафве что ф мухами оно ничего не мофет поделать.
Ринсвинд начал было кивать и вдруг застыл. Снял шляпу и критически ее осмотрел. Потом помахал рукой перед лицом, вспугнув пару-тройку мух. Наконец, задумчиво уставился на батарею бутылок.
— У тебя веревочки не найдется? — спросил он.
После серии неудачных экспериментов и легкого сотрясения мозга Ганди предложил переключиться на пробки.
Сундук заблудился. Раньше он мог сориентироваться в любой точке времени и пространства, но сейчас… Сейчас это было все равно что идти одновременно по двум дорогам, ведущим в противоположные стороны, и это было выше его сил. Сундук знал, что провел под землей очень долгое время, — но вместе с тем был уверен, что провел там не больше пяти минут.
Мозгом как таковым Сундук не обладал, хотя у стороннего наблюдателя могло сложиться иное впечатление. Но Сундук не думал, а реагировал (порой весьма разнообразно) на изменения в окружающей среде. Как и большинство высокоразумных созданий, он все время искал, кого бы пнуть.
В данную минуту Сундук ковылял по пыльной дороге, периодически, хоть и без особого энтузиазма хлопая крышкой на мух. Опаловая облицовка Сундука блестела на солнце.
— Вввааууу! Что за ЛАПОЧКА!Эй, мальчики, ну-ка, за ним!
Сундук не обратил внимания на ярко размалеванную повозку. Поравнявшись с ним, повозка остановилась. Каким-то уровнем своей деревянности он, вероятно, ощутил, что из повозки вышли люди и стали разглядывать его. Но он не стал противиться, когда они, придя к некоему решению, принялись грузить его на повозку. Сундук не знал, куда ему следует направляться, а поскольку повозка ехала тоже неизвестно куда, с его стороны вполне логично было «подумать»: кто знает, быть может, она доставит его прямиком куда надо…
Будучи водруженным на повозку, Сундук сначала выждал положенное время, а потом осмотрелся. Вокруг теснились другие сундуки, сундучки и сумки, и это успокаивало. После целых пяти минут миллионолетнего пребывания под землей времяпрепровождение в таком обществе казалось весьма приятным.
Сундук не стал противиться даже тогда, когда кто-то открыл ему крышку и набил его доверху обувью. Обувью весьма необычной, как отметил про себя Сундук, с интересными каблуками, изысканно украшенной где шелком, где блестками. Сразу становилось ясно, что эта обувь принадлежит женщине. Хорошо, подумал (или почувствовал, или отреагировал) Сундук. Дамы обычно ведут довольно-таки спокойную жизнь.
Фиолетовая, вся в красных цветах, повозка возобновила свой тряский путь по пустынной дороге. На задней стенке красовалась грубо намалеванная надпись: «Петуния, Королева Пустыни».
Ринсвинд пристально посмотрел на ножницы в руках у главного стригаля. На вид они были весьма острыми.
— А те известно, как мы поступаем с теми, кто сначала заключает пари, а потом прет на попятный? — поинтересовался Дагги, главарь банды.
547 
