2 
– Мне показалось, что у Криса в последнее время чертовски усталый вид, – вставила Алекс Харрис, единственная женщина в составе правления фирмы. В ее голосе слышалась искренняя озабоченность.
Она, как и все остальные, была встревожена положением дел в их организации, которой грозило банкротство. Но, в отличие от Чарльза Стила, не раз в кулуарах высказывавшегося за вступление в корпорацию, разделяла позицию Криса, считавшего, что фирма не должна поступаться своей независимостью.
В розовом пушистом свитере, слишком теплом для майского утра в Лос-Анджелесе, Алекс Харрис выглядела уютной и домашней. Однако проницательный взгляд ее умных глаз, брошенный искоса на Чарльза Стала, нельзя было назвать добродушным. В правлении явно намечался раскол, и она хорошо понимала, откуда ветер дует. Неужели этот человек, которому Крис Леонетти доверял столько лет, сделав фактически своим компаньоном, готов пойти на предательство? Интересно, кто еще? Алекс исподволь украдкой вглядывалась в лица присутствующих. Насчет Чарльза ей уже доводилось предупреждать Криса, но тот не поверил, потому что вместе с ним начинал создавать свою фирму. Кого же еще могли подкупить?
Об этом же думал Крис Леонетти. Никем не замеченный, он стоял в дверях, взгляд его темных бархатных глаз скользил по лицам членов правления, сидевших за овальным столом. Кто из них готовится его предать, вероломно изменить интересам фирмы, которую пришлось создавать в течение стольких лет своими руками, трудом и талантом, дарованным ему от Бога? Только у них ничего не выйдет, думал Крис, он пойдет на все, чтобы не допустить продажи фирмы. Жестокость не была ему свойственна, но, если понадобится, он будет непримирим.
Крис сделал шаг вперед, и взгляды присутствующих устремились на него. Алекс ободряюще и тепло ему улыбнулась, подумав, что, несмотря на глубокую усталость, которую, возможно, только она одна и замечала в нем, босс выглядит великолепно. Более умного и красивого мужчины ей не доводилось встречать в своей жизни. Даже у нее, благополучной замужней женщины, обремененной тремя детьми, сердце в его присутствии подозрительно екало. Не зря, наверное, на прошлогодней рождественской вечеринке ее муж Гарри вдруг устроил сцену ревности, перехватив откровенно-восхищенный взгляд жены, когда та смотрела на Криса.
– Напрасно стараешься, дорогая, – сказал он ей тогда. – По-моему, квантовые генераторы его интересуют куда больше, чем женщины. И вообще, что вы в нем находите? Противно смотреть, как благопристойные леди начинают вдруг вести себя в присутствии Леонетти! Эти томные восхищенные взгляды и вздохи! Да что в нем особенного?!
– Ты конечно же лучше, мой дорогой, и я тебя ни на кого не променяю, – быстро успокоила его Алекс, не желая огорчать действительно любимого ею мужа.
Но было в Крисе Леонетти действительно что-то особенное, что заставляло всех сотрудниц, работавших в фирме, обсуждать своего начальника за чашкой кофе во время перерыва на ланч. Его темно-карие глаза, обаятельная улыбка, великолепная худощавая фигура, легкая походка – все это в сочетании с живым умом и деловой хваткой делали президента фирмы необычайно притягательным для женских сердец.
Но и муж Алекс был прав: Крис как будто не замечал, что вызывает восхищение у представительниц противоположного пола. Всегда вежливый, по холодный и непостижимый, как звезда в небе, он был занят исключительно своей работой. После гибели жены в автомобильной катастрофе, произошедшей около двух лет назад, в его жизни больше не было ни одной женщины. Пожалуй, только Алекс со свойственной ей проницательностью понимала, какие адские страдания причинила Крису гибель любимого человека. В конце концов, думала она, встречаются же на земле мужчины-однолюбы. Вот только каково воспитывать маленькую дочь без матери? Однажды она попыталась заговорить с ним на эту тему, но толку из такой беседы не получилось.
– Спасибо тебе за сочувствие, Алекс, но я не хочу говорить об этом, – ответил Крис и замкнулся.
Внезапная смерть жены настолько потрясла его, что он несколько дней не появлялся в своем кабинете, а когда вновь приступил к делам, то это был уже совсем другой человек. Он похудел, словно бы постарел лет на десять, говорил только о делах и почти потерял способность улыбаться. Все были тогда напуганы такими переменами. Но постепенно к нему вернулась способность посмеяться хорошей шутке, поболтать с сотрудниками на праздничных вечеринках. Только в бархатных глазах затаилась грусть. И даже в святые для каждого американца уик-энды он частенько оставался в городе и занимался делами фирмы. А теперь ему грозила еще и потеря любимого детища…
2 
