33 
Наконец она шевельнулась, приподнялась на локте, Поправила рассыпавшиеся волосы.
- Вот это да!
Ее короткий комментарий польстил Берту куда больше, чем хвалебный гимн его мужской состоятельности.
- Отвези меня домой. Я.., хочу в мою постель. Что же, Берт вполне ее понимал. Он и сам мечтал только об одном - уложить ее в постель, на чистые простыни, и там в другой, менее романтичной обстановке продолжить свои любовные уроки до рассвета.
Берт быстро надел джинсы и включил свет. Касси зажмурилась, прикрывая от яркого света глаза ладонью и растерянно улыбаясь. Одежда ее была разбросана по всей комнате, кожаная юбка валялась в углу, один чулок лежал на пороге. Видно, в порыве страсти Берт разбрасывал предметы ее туалета как попало. Но все рекорды побил кружевной лифчик - он свисал с гвоздя рядом с уздечками.
Чувствуя себя необычайно радостно и приподнято, Берт собрал одежду и предупредительно подал ее Касси. Она принялась одеваться, и он не удержался, чтобы не прикоснуться к ней: застегнул пуговицы на блузке, целуя ее то в шею, то в плечо. Наконец она надела туфли и встала, опираясь на его руку.
- Ну что, поехали?
- Поехали. Надеюсь, ты готова еще к нескольким раундам вроде этого?
- Ты шутишь? - Касси удивленно приподняла бровь, как ребенок, которому предложили сразу десять порций мороженого. - Мне казалось, что одного сегодняшнего урока хватит для целой диссертации.
Самолюбие Берта давно не получало столь сокрушительного удара. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы осознать смысл услышанного. Только что они с Касси занимались сексом, а теперь она хочет остаться одна и осмыслить новообретенный опыт, сделать заметки.., для своей работы.
- Понятно... Значит, урок пошел тебе на пользу?
- Еще как!
И она запечатлела на щеке Берта благодарный поцелуй. Но тому было не до поцелуев. Настроение, подходящее для ласк, попросту испарилось. Он-то старался не причинить Касси вреда, думал о ее чувствах... А она, оказывается, все это время занималась исследованиями и думала о концепции куртуазной любви!
Получается, что здесь, в его лошадином раю, Касси насмеялась над его чувствами.
Глава 9
Через два дня после "посвящения в женщины" Касси сидела одна в своем кабинете и просматривала студенческие курсовые. Однако мысли ее витали далеко отсюда. Сама того не желая, она беспрестанно думала о Берте, и эти мысли мучили ее. Не помогала даже жевательная резинка - испытанное средство отвлечься от тяжелых раздумий.
Листая крайне занудную, хотя и старательно написанную работу об этапах Реконкисты, Касси снова и снова прокручивала в памяти произошедшее меж ней и Бертом на конюшне. Тот вечер, начинавшийся как самый замечательный в ее жизни, каким-то образом обратился в самый ужасный. И похоже, что это произошло только по ее вине.
Касси вздохнула и вынула из сумочки пакетик с ирисками. Эта сохранившаяся с детства любовь к сладостям была одной из самых трогательных ее черт. По дороге в университет Касси купила конфеты, чтобы утешиться и отвлечься. Может быть, если съесть зараз целую горсть мятных ирисок, на душе полегчает? Может быть, удастся перестать вспоминать, как Берт молча, даже не глядя в ее сторону, вел машину по ночному Эрлбери...
А ведь все шло так хорошо до того момента, как она поблагодарила Берта за урок. Что же она сказала не так? Чем его обидела? Она-то думала, что говорит что-то лестное.
Может быть, не стоило упоминать о диссертации? Касси покусала кончик шариковой ручки, хмуря лоб. Могло ли Берта оскорбить, что она так сразу заговорила о работе? Но ведь она только сказала, что это был очень насыщенный урок. Разве это не комплимент?
Касси вздохнула и снова попыталась сосредоточиться на курсовой работе. "Короли Арагонский, Наваррский, Леонский и Кастильский организовали сильную коалицию, чтобы противостоять натиску с юга..." Легко было этим королям! Им не приходилось противостоять мыслям о Бертраме Уорринге...
Чувствуя себя совершенно несчастной, Касси положила в рот еще одну ириску.
Ведь опыт родителей должен был чему-то научить ее! Как она могла забыть, что ее мама ненавидела, когда папа заговаривал о своей математике. Поэтому они и развелись: мама не хотела делить мужа с его научной деятельностью, тем более что к последней он был привязан куда сильнее, чем к жене.
Пора бы привыкнуть, что нормальные, обычные люди не понимают "сумасшедших ученых" вроде мистера Росса и его дочери. Профессоров, которые живут и дышат своей работой... И ни один мужчина не выдержит в ее глазах конкуренции о наукой. Свои лучшие годы она намеревается посвятить истории, а не любовным развлечениям. Она принадлежит к той же породе, что и ее отец, и ничего тут не поделаешь.
33 
