136 
Ему были слышны команды центурионов, которые они подавали хриплыми голосами и в которых слышалась тревога. Легионеры, несшие значки манипул, должны были встать в определенном порядке, чтобы воины манипул строились вокруг своих значков, образуя когорты. Сверху казалось, что кто-то ударил ногой по муравейнику, приведя в беспорядок хорошо отлаженную жизнь его обитателей, отчего они бросились в разные стороны. Однако вскоре построение было закончено, и римляне образовали компактную, монолитную массу, ощетинившуюся копьями. Повозки с легкими баллистами развернулись и изготовились к бою. На вышках загорелись факелы, передавая сигнал о помощи Одиннадцатому легиону, лагерь которого был расположен в пяти милях западнее. Этот сигнал служил вызовом вспомогательной кавалерии.
И в этот момент случилось нечто необычное. Марк сначала даже не поверил своим глазам. С полдюжины легионеров, стоявших в первой шеренге, внезапно рухнули на землю, пораженные каким-то тяжелым предметом Он приподнялся, чтобы разглядеть всю сцену получше. Что же все-таки произошло? Хатты продолжали сближаться с римлянами, но расстояние между ними было еще слишком велико для броска копья. И тут второй снаряд произвел новое опустошение в шеренгах римлян, свалив на землю еще пять солдат. Легионеры растерялись, сломали строй и стали мешать друг другу Снаряды, происхождение которых было непонятно, не давали римлянам бросать свои тяжелые копья.
Наконец, Марк догадался. Снаряды запускались из катапульты, установленной в редколесье к северу от крепости. Значит, тот слух, смахивающий больше на легенду, о том, будто бы варварам досталась катапульта, все же оказался правдой. Марк заметил место, где она располагалась, и определил дальность ее метания. Все это помогло ему сохранить присутствие духа и трезвость мышления в столь жуткой обстановке. Странно, но он почувствовал некоторую гордость за хаттов — они правильно выбрали место и время, чтобы воспользоваться этим припрятанным до поры оружием.
Варвары клином ударили по первой шеренге римлян, две силы столкнулись, и начался хаос. Над местом схватки покачивались флажки хаттов, в некоторых местах они были рядом со значками манипул. Все перемешалось. Варвары проникли в строй римлян глубоко и этим навязали свои условия боя, лишив противника его главного преимущества — сомкнутого строя. Воины бились теперь один на один.
Затем Марк стал свидетелем еще одного странного зрелища: на южном фланге сражения, где бой шел очень кучно, группа легионеров побросала свои щиты и бежала, покрыв себя позором перед своими центурионами. Было впечатление, что они бежали, увидев нечто ужасное. Но хатты подожгли повозки римлян, которые превратились в разбросанные повсюду очаги небольших пожаров, дым от которых мешал разглядеть происходящее и понять, что же могло внушить такой страх десяткам солдат и заставить их забыть о суровых наказаниях, которым подвергали трусов в римской армии.
Над побоищем раздались звуки прямых труб римлян, смешавшись с яростными боевыми выкриками, воплями раненых, стонами умирающих и лязгом мечей, напоминающим удары колокола.
Марк определил, что все это длилось меньше двух единиц времени, отмеряемых водяными часами, то есть, около часа. Вскоре он услышал звук труб, доносящийся откуда-то издали, а следом за ним топот копыт. С двух сторон на огромной скорости приближались отряды кавалерии. Жалобно затрубили бычьи рожки, возвестившие для хаттов начало отступления.
Хатты прекрасно понимали, в каком положении они окажутся, если не успеют отступить до прибытия кавалерии римлян. Их главное преимущество заключалось в неожиданности и быстроте натиска, а теперь нужно отступать в непролазные дебри, где, в отличие от врага, они знали все тропинки. Прошло совсем немного времени, и хатты, не давая римлянам опомниться, быстро оторвались от них, подобно схлынувшей волне прилива, оставляя за собой раненых и убитых.
Теперь они спотыкаясь бежали вверх по склону, с которого совсем недавно спускались вниз. Некоторые всадники направили своих лошадей по той же тропинке, по которой ехал Марк Юлиан, и которая шла прямо через разоренную крепость.
Наконец, Марк сумел разглядеть страшные последствия этого нападения. На поле боя лежало около тысячи убитых и раненых римлян и вполовину меньше хаттов. Это было удивительно, что римляне понесли такой большой урон по сравнению с варварами. Интересно, осмелится ли кто-нибудь сообщить Домициану истинные масштабы потерь?
136 
