очень нудно 
184 
* * *
Самым неприятным, что ждало Марка после его возвращения к прежней жизни, была необходимость вытребовать обратно свой дом у Юниллы.
По утверждению окружающих Юнилла прекрасно жила во время гражданской войны. Она продавала мебель из особняка, чтобы оплатить ночные кутежи и пирушки, которые оканчивались обычно на рассвете. Причем считала каждый такой праздник непоправимо испорченным, если ее гости возвращались домой без богатого подарка, который часто состоял из новой роскошной одежды. Молодые щеголи всеми силами старались заполучить приглашение на устраиваемые ею увеселительные вечера, соперничая в этом друг с другом. Ходили слухи, что гостей на таких вечерах обслуживали — то есть подавали на стол, делали массаж и притирания душистым маслом — молодые рабы, на которых ничего не было, кроме масок сатиров, и никто, будь то ребенок или животное, находившиеся в доме, не могли спастись от царящего там разврата. Из фонтанов в ее особняке струилось красное вино в то время, когда по улицам Рима текла человеческая кровь. Молва далее утверждала, что Юнилла приобрела труппу египетских танцоров только для того, чтобы насытить свою неуемную похоть, а также что она присоединялась к городским проституткам, — когда те шли обслуживать гладиаторов, — загримировав лицо так, чтобы ее никто не узнал, поскольку она имела особое пристрастие к самнитам, воинам одного италийского племени.
Пирушки и увеселительные вечера сразу же прекратились, как только Юнилла узнала, что Марк Аррий Юлиан жив и находится на свободе.
Он нашел ее в помещении бань при особняке. Разомлевшая Юнилла лежала в комнате, наполненной теплым ароматным паром, а ее массажистка, старая гречанка, колдовала над ней. Юнилла была совершенно обнаженной, только на ее шее поблескивало изумрудное ожерелье. Это драгоценное украшение было подарком одного восьмидесятилетнего Сенатора, который страстно хотел жениться на ней. Юнилла надела его с умыслом, она хотела дать понять Юлиану, что у нее есть могущественные покровители. Она уставилась на него сквозь щелочки полуприкрытых глаз, как будто не хотела делать никаких усилий в этом разнеженном умиротворенном состоянии. Но Марка трудно было обмануть, он инстинктивно чувствовал, что она приготовилась к борьбе.
— Юнилла, надеюсь, у тебя все в порядке.
Он старался сохранить между нею и собой порядочную дистанцию, потому что знал: если он приблизится к ней, то она неминуемо получит преимущество. Он вовсе не хотел хоть когда-нибудь еще в жизни испытать то мучительное страстное желание, смешанное с жалостью к ней, которое охватило его в ночь после свадьбы. Юнилла томно улыбнулась, чувствуя себя в полной безопасности. За этот год она заметно повзрослела, и ее лицо стало еще более прекрасным.
— А, это ты, дорогой мой супруг, ты все также прекрасен, хотя и исхудал. Подойди поближе, — ее голос был мягким, словно шелк. — Не бойся, у меня нет вшей.
Марк не двинулся с места. Она слегка пожала плечами, и ее веки снова сомкнулись, словно она не хотела тратить усилий на лицезрение всего окружающего.
— Надеюсь, ты не веришь всем тем безобразным историям, которые распространяют обо мне мои завистники. Знаешь, меня даже мучила бессонница — так я переживала, что ты в тюрьме…
— Да, я все знаю о тебе, — спокойно промолвил Марк. — А свои нежные слова побереги для кого-нибудь более доверчивого.
Эта женщина будила в нем противоречивые чувства: он содрогался от омерзения, видя ее, и одновременно его притягивало ее животное сладострастие, она была похожа на маленького нежного зверька, нуждающегося в защите, ее розовая плоть блестела сквозь влажный густой пар, покрытая капельками пота. Марк вынужден был напомнить сам себе, что ее внешность обманчива, и что всякий, кто попробует приблизиться к ней, должен остерегаться ее коварства.
Он бросил ей шелковую тунику, которая лежала рядом.
— Вставай и одевайся, — твердо сказал он. — Наш бессмысленный абсурдный брак надо расторгнуть как можно скорей.
Ее глаза сразу же широко раскрылись.
— Нет, ты не мог поверить всем этим злобным наветам, ты ведь такой умный и утонченный!
— Боюсь, что твое оружие уже не имеет силы надо мной, — сказал он просто. — Не знаю, все ли правда из того, что рассказывают о тебе, да и не это главное. Все документы для расторжения брака готовы. Ты получишь хорошее состояние.
184 
