Последние отзывы

  119  

Гвинейра и друзья Джека из погонщиков скота пытались подбодрить его или хотя бы чем-нибудь занять, но все их усилия были тщетны. Даже если молодой человек делал то, о чем его просили, казалось, что он действует в полусне. Если нужно было принимать решения, Гвинейра принимала их вместе с заместителем мастера, Маакой. Джек говорил только тогда, когда ему приходилось это делать; он почти не ел и большую часть времени проводил за размышлениями в комнатах, которые делил вместе с Шарлоттой. Он отказался пересмотреть ее вещи и раздать их. Однажды Гвинейра застала его в постели в обнимку с платьем Шарлотты.

— Ее запах еще остался… — смущенно произнес он.

Гвинейра молча удалилась.

Тем больше удивилась она этим вечером, когда увидела, что он вышел к ужину одетый не как обычно — в рабочие штаны и промокшую от пота рубашку, — а тщательно выбритый и в чистой домашней одежде. Впрочем, не далее как вчера она мягко пожурила его за то, что он совсем не следит за собой.

— От этого лучше не будет, Джек! Неужели Шарлотте понравилось бы смотреть, что ты страдаешь, словно пес?

Санди, старая собака Джеймса, и Нимуэ Глории лежали у камина. Когда Гвинейра вошла в комнату, они вскочили и бросились к ней. Гвин с тоской подумала о том, что она давным-давно перестала воспитывать собственных колли. Да и Джек тоже… И она решила навязать ему щенка из следующего помета.

— Мама… — Джеймс поправил ее стул. Он выглядел хорошо в легком летнем костюме. — Мне нужно кое-что обсудить с тобой.

Гвинейра улыбнулась.

— Это нельзя отложить после ужина? Насколько я вижу, сегодня ты оделся празднично, и я предпочла бы насладиться временем с тобой. Вы отправили ребят с последними овцами?

Стоял ноябрь, и перегон скота в горы уже прошел. Но нескольких овцематок, которые поздно ягнились, а также отставших и ослабевших за зиму животных Гвинейра решила подержать под присмотром еще некоторое время. И теперь пастухи ушли с ними в предгорья Альп — и заодно сменили двух маори, которые погнали основную часть стада и которые для присмотра за скотом жили в горной хижине.

Джек кивнул. Тем временем Ваи уже накрыла на стол, но он ничего не ел, лишь гонял еду по тарелке.

— Да, — наконец произнес Джек. — Честно говоря, мама, я серьезно раздумывал над тем, чтобы самому пойти с овцами. Я больше не выдержу. Я пробовал, но у меня не получается. Все здесь, каждый уголок, каждый предмет мебели, каждое лицо напоминает мне о Шарлотте. И я этого не вынесу. У меня нет сил. Ты сама говорила, что я себя запустил… — Джек нервно провел рукой по своим темно-рыжим волосам. Было видно, что говорить ему тяжело.

Гвинейра кивнула.

— Я прекрасно понимаю, — мягко сказала она. — Но что ты собираешься делать? Мне кажется не лучшей идеей становиться отшельником и жить в горах. Может, тебе навестить Флёретту и Рубена и провести у них несколько недель…

— И помочь им с универмагом? — криво усмехнулся Джек. — Не думаю, что у меня к этому талант. И даже не заикайся про Греймут! Я люблю Лейни и Тима, но в шахтеры я не гожусь. И не хочу быть никому обузой, я хочу приносить пользу… — Джек закусил губу, затем вытянулся. — Короче говоря, мама… нет смысла ходить вокруг да около. Я вступил в АНЗАК.

Джек глубоко вздохнул, ожидая реакции.

— Куда? — переспросила Гвинейра

Джек потер лоб. Все получалось сложнее, чем он ожидал.

— В АНЗАК. Австралийский и Новозеландский армейский корпус…

— В армию? — Гвинейра испуганно ловила его взгляд. — Ты шутишь, Джек. Сейчас идет война!

— Именно, мама. Нас пошлют в Европу. Это заставит меня отвлечься.

Гвинейра яростно сверкнула глазами.

— Это уж точно. Когда у тебя будут свистеть пули над головой, тебе трудно будет думать о Шарлотте! Ты в своем уме, Джек? Решил убить себя? Ты ведь даже не знаешь, за что они там сражаются!

— Колонии пообещали матери-Англии безграничную поддержку… — сказал Джек, теребя салфетку.

— Политики только и делают, что несут чушь!

По крайней мере ему удалось вывести Гвинейру из траурной летаргии. Она сидела выпрямившись, глаза ее метали молнии. Пряди ее седых, а когда-то огненно-рыжих волос выбились из строгой прически.

— Ты понятия не имеешь, что происходит на этой войне, но собираешься идти туда, чтобы убивать совершенно незнакомых людей, которые ничего тебе не сделали! Почему бы тебе не броситься сразу со скалы, как Шарлотта?

  119