257 
После этого Бен разразился рассуждениями о вампиризме в устных преданиях полинезийцев. Илейн возилась с Галахадом, привыкшим к стилю вождения матери; малыш не выпускал из рук подаренный ему локомотив и издавал при этом довольные булькающие звуки. Роли, забившись в угол салона, подбадривал себя воспоминаниями о том, что он все-таки выжил в Галлиполи.
Они прибыли в Киворд-Стейшн в абсолютно рекордные сроки. Лилиан немного обиделась, что никто это не оценил. Впрочем, она решила, что как минимум прабабушка Гвин ею гордилась бы.
На самом деле Гвинейре было не до рекордов Лили. Она даже не обратила особого внимания на своего праправнука Галахада. Впервые за все годы жизни в Киворд-Стейшн Гвинейра МакКензи пребывала в полнейшей растерянности и совершенно обессилела.
— Они погибнут там, наверху, — снова и снова повторяла она. — И это моя вина.
В первую очередь Илейн позаботилась о том, чтобы Моана и Кири приготовили всем чай. Обе женщины-маори казались такими же растерянными, как и их хозяйка, и, кроме того, принялись рассказывать что-то о споре между Марамой, Ронго Ронго и Тонгой, который так же потряс их мио, как и крушение мира Гвинейры.
— Марама сказала, если Глори и Джек умирать, виноват Тонга, а Ронго говорит, духи будут в ярости…
Последнее, казалось, серьезно тревожило Кири, на что Бен с присущей ему многословностью начал распространяться о том, что разрушенная мана вождя влияет на духовную сферу равновесия маорийского общества. По крайней мере с точки зрения тех, кого это касается.
Лили улыбнулась и налила еще чаю.
— Пока что никто не умер, — заметил Тим. — И если я не ошибаюсь, первые овцы уже здесь. Во всяком случае, мы видели их, когда подъезжали.
Гвинейра кивнула. Маленький Тане действительно благополучно добрался в Киворд-Стейшн с молодыми барашками. Впрочем, животные снова выбрались из загонов. Паддок, в который загнал их Тане, был не залатан.
— Если мне кто-нибудь скажет, где инструменты, я могу починить. — Роли изо всех сил старался быть полезным.
— Все дело в том, что не хватает корма, — сказала Гвинейра. — В паддоках уже ничего не растет, и если мы выгоним их на последние пастбища…
Тим и Илейн, нахмурившись, слушали ее рассказ обо всей суматохе вокруг обещаний, тапу и духах.
— Минутку, если я правильно понимаю, — поинтересовался Тим, — этот круг каменных воинов находится на твоей земле, бабушка, верно? Но за разрешение похоронить там дедушку Джеймса вождь потребовал единоличное право пользоваться еще какими-то землями, которые ему не принадлежат?
— Они же ими не пользуются… — прошептала Гвинейра.
— А что там с этой мана?
— Попросту говоря, мана означает влияние одного человека в рамках племени. Но есть и духовный аспект. Ее приумножают, когда… — Бен снова пустился в пространные рассуждения.
— …когда оказывают давление на пожилых женщин, — вставил Тим, настроение которого заметно испортилось: от поездки по неровной дороге еще больше усилилась боль в ноге. Ему хотелось поскорее прилечь, нежели решать семейные проблемы. — Серьезно, все дело именно в этом. Вождь хочет произвести впечатление на своих людей, контролируя местных пакеха и оказывая влияние на пользование землей и рабочим рынком. Это нужно прекратить, бабушка! Ты сейчас просто перегонишь своих овец туда, где растет трава, и, если он опять будет возмущаться, мы немного встряхнем его мана. Было бы интересно понаблюдать за тем, какое влияние окажет на мир духов твоя угроза вообще выгнать его людей со своей земли. Скажи ему, что снесешь деревню у озера.
Гвинейра в ужасе посмотрела на него.
— Люди живут там веками!
Тим пожал плечами.
— А в Греймуте уголь веками лежит под землей. Сейчас я его добываю. До сих пор ни один дух не возмутился.
— Ну, не нужно перегибать палку, — произнесла Илейн. — Кроме того, овец недавно остригли, а на улице буря и дождь. Если мы выгоним их, будет такой же эффект, как на высокогорье. Неужели у вас совсем не осталось сена, бабушка Гвин?
— Какие-то остатки для лошадей. Джек сказал, чтобы я заказала комбикорм. Но торговец сидит в Крайстчерче и не хочет присылать транспорт…
— Что? Где телефон? — Тим наконец-то нашел, на ком выместить свое дурное настроение.
Спустя несколько минут он вернулся, сопя от ярости.
257 
