74 
Профессор Фридман взял лежавшую на столе дорогую ручку и повертел ее в руках.
— Нет, — негромко ответил он. — Она расположена слишком глубоко. Я оперировал несколько опухолей. Здесь, в Новой Зеландии, и еще на моей старой родине, с профессором Бергманном. Но это всегда большой риск. Мозг — очень нежный орган, мистер МакКензи. Он отвечает за все наши чувства, мысли и ощущения. Никогда не знаешь, что разрушится, если разрезать его. То, что еще со времен античности практиковались вскрытие черепа и манипуляции с мозгом, правда. Конечно, это были единичные случаи, и я не знаю, сколько людей выживало раньше. Сейчас, когда нам известно о существовании опасности инфекции и мы работаем в чистоте, некоторых удается спасти. Но пока что очень высокой ценой. Некоторые люди слепнут или остаются парализованными. Или изменяются…
— Мне все равно, если Шарлотта будет парализована. Да и у меня останется два глаза, если она ослепнет. Я просто хочу, чтобы она осталась со мной. — Джек потянулся к руке Шарлотты, но та не далась.
— Мне не все равно, любимый, — негромко произнесла она. — Я не знаю, захочу ли жить дальше, если не смогу двигаться и ничего не буду видеть… и, возможно, буду продолжать страдать от боли. Но еще хуже — если я разлюблю тебя… — Она сухо всхлипнула.
— Как так? Почему ты перестанешь любить меня? Только из-за того… — обиделся Джек.
— Существует вероятность изменения личности, — хриплым голосом произнес профессор. — Иногда наш скальпель, увы, стирает все наши чувства. Иногда это используют при душевных расстройствах. После хирургического вмешательства люди перестают представлять опасность, их нет необходимости держать в закрытых клиниках. Но они уже не совсем люди…
— И насколько велика опасность того, что подобное может случиться? — в отчаянии спросил Джек. — Должна же существовать возможность сделать хоть что-то!
Профессор Фридман покачал головой.
— В данном случае я не советовал бы оперироваться. Опухоль находится очень глубоко, даже если бы я смог удалить ее, я разрушил бы слишком большую часть мозгового вещества. Возможно, при этом я убил бы вашу жену. Или у нее помутился бы рассудок. Мы не должны поступать так с ней, мистер МакКензи… Джек… Мы не должны красть у нее время, которое ей отпущено.
Шарлотта сидела, низко опустив голову. Профессор уже говорил с ней наедине.
— Это значит, что она… она обязательно должна умереть? Даже если вы не будете оперировать? — Джек цеплялся за любую надежду.
— Не сразу… — неопределенно заметил врач.
— То есть… вы не знаете наверняка? — спросил Джек. — Возможно, она проживет еще долго? Она могла бы…
Профессор бросил на Шарлотту полный отчаяния взгляд. Она почти незаметно покачала головой.
— Одному Господу известно, сколько проживет ваша жена, — сказал врач.
— Значит, может быть улучшение? — прошептал Джек. — Это… эта опухоль может перестать расти?
Профессор Фридман возвел очи горе.
— Все в руках всемогущего…
Джек глубоко вздохнул.
— Что насчет другого лечения, профессор Фридман? — спросил он затем. — Существуют ли медикаменты, способные помочь?
Врач покачал головой.
— Я могу дать вам кое-что от боли. Лекарство, которое довольно надежно, по крайней мере на какое-то время. Но что касается другого лечения… некоторые экспериментируют со странными эссенциями, я слышал, что в Штатах пытаются принимать разные дозы ртути. Но я в это не верю. Может быть, поначалу это немного и помогает, потому что дает пациентам надежду. Но в долгосрочной перспективе они лишь больше мучаются.
Шарлотта медленно поднялась.
— Большое вам спасибо, профессор, — мягко произнесла она, пожимая руку пожилому врачу. — Лучше знать наверняка.
Профессор Фридман кивнул.
— Подумайте спокойно, если решите продолжать, — приветливо произнес он. — Как уже было сказано, я не советую вам проводить оперативное лечение, но если вы все же хотите рискнуть, я мог бы попытаться. В остальном же…
— Я не хочу делать операцию, — заявила Шарлотта.
Она вышла из дома врача, тесно прижавшись к Джеку. На этот раз они не стали садиться в трамвай, Джек остановил карету. Шарлотта откинулась на сиденье, словно хотела утонуть в нем. Джек держал ее за руку. До самой комнаты в отеле они не произнесли ни слова. Но потом Шарлотта не стала сразу ложиться, она подошла к окну. Из отеля открывался головокружительный вид на гавань Окленда. Вайтемата — подходящее название для этой естественной бухты, дававшей кораблям защиту от частых и очень сильных бурь Тихого океана.
74 
