114 
Молодого человека охватило странное трепетное чувство, удивительно глубокое и почти незнакомое, и он подумал о том, что его главный долг – любить, окружать заботой и защищать своего сына. Это так гармонично и естественно сплеталось со стремлениями и желаниями его сердца, что Джей едва не заплакал.
Возможно, он прижал к себе ребенка сильнее, чем хотел, потому что губки Айрона скривились, и малыш принялся испуганно и недовольно хныкать. Ратна улыбнулась.
– Он не привык к мужчинам.
– Привыкнет, – сказал Джей, передав ей мальчика, и спросил: – Куда мы пойдем?
– Я живу в хижине на берегу Ганга.
Ратна махнула в сторону квартала, где лачуги лепились друг к другу, как пчелиные соты.
Джей кивнул. Он понимал, что ему придется распутывать куда более сложный клубок, чем представлялось сейчас, но решил пока не думать об этом. Главное – освоиться с тем, что он только что узнал, увидел, выбрал, получил от судьбы.
«Больше я не стану терзаться сомнениями, – сказал он себе. – Отныне это моя жизнь».
Войдя в хижину Ратны, Джей вдохнул запах благовоний и специй, запах Индии. В маленьком помещении не было даже чарпаи, только циновки, но комнатка была чисто убрана, в ней царил уют.
Ратна уложила Айрона на циновку. Энергичная, ловкая, она казалась Джею выпущенной из клетки птицей. Повернув к нему сияющее лицо, женщина сказала:
– Моя дочь жива!
– Правда? И где она?
– В Хардваре, – ответила Ратна и рассказала о своем путешествии.
– Если хочешь, мы можем взять ее к себе, – не очень уверенно произнес Джей.
– Да, я хотела бы, – промолвила Ратна с ноткой неистребимой грусти, – но ей там хорошо. – И, помолчав, добавила: – Надеюсь, когда-нибудь Анила узнает правду обо мне.
Она положила перед Джеем пальмовые листья с паратхами, паниром и сабджи: получив плату за участие в свадебном шествии, молодая женщина смогла купить эту незамысловатую пищу, которая была все же лучше, чем та, которой она обычно довольствовалась.
Джей подумал о сверкающей серебряной посуде, свернутых пирамидками салфетках тончайшего белоснежного полотна, благоухающей ветчинной нарезке, разнообразных горячих рыбных и мясных блюдах, кувшинах со свежевыжатым соком и охлажденных в погребе винных бутылках. Флора не пожалела денег на праздничный стол. И куда все это девать?
Ничего не сказав Ратне, Джей принялся за еду. Молодая женщина молча смотрела на него. Своим взглядом она вновь отдавала ему то, что больше не желала отдавать никому.
Джей мог рассказать Ратне о том, что произошло с ним за это время, но он понимал, что это не так уж важно. Она принимала его целиком таким, каким он был. С ней он ощущал себя другим человеком, не тем, который был на войне, участвовал в подавлении восстания ее народа и стремился к выгодному браку.
Джей любил эту женщину, которая, на первый взгляд, была примитивна, проста, но вместе с тем загадочна, ибо многое в ней так и осталось для него за пределами понимания. Любил не только таинственный, головокружительный, неповторимый аромат ее плоти, но и необозримое и непостижимое пространство ее души, щедрость и преданность сердца.
Джей говорил себе, что Ратна досталась ему просто так, упала в руки подобно звезде, но теперь он был обязан бороться за право быть рядом с ней. Но это потом, а пока…
Он обнял женщину одной рукой, а другой гладил ее тело. Мягкие шелковистые волосы Ратны щекотали его щеку, ее браслеты тихо позвякивали в такт ласки его пальцев. Ее просвечивавшие сквозь ткань груди напоминали две нежные лилии. Освободив их из плена кофточки, он погрузился в то самое забвенье, о котором мечтал.
Он не был подлецом и испытывал мучительный стыд перед Грейс, но что оставалось делать? Явиться к ней и просить прощения? Джейсон боялся, что извинения лишь причинят ей лишнюю боль. Он догадывался, что ему придется терзаться содеянным всю оставшуюся жизнь.
Однако сейчас все угрызения совести куда-то испарились. И Джей, и Ратна волей-неволей являлись частичкой жизни, бурлившей за стенами хижины, но в эти мгновения, укрывшись в этом крохотном мирке, они принадлежали только друг другу.
Утром в лучах солнца тело Ратны, казалось, было окружено теплым сиянием. Ее темные глаза были полны света. Хижина наполнилась гуканьем и лепетом проснувшегося ребенка, и Джей удивленно сказал себе, что никогда не слышал таких удивительных звуков. Он наконец осознал, что у него есть семья. Не вполне обычная и пока не совсем законная, но та, которую он создал и по влечению сердца, и по велению судьбы.
114 
