44 
— Но леди Иденби… — начал Тристан. Генрих нетерпеливо перебил его:
— До женщины мне нет никакого дела. Поступай с ней, как знаешь.
Тристан улыбнулся:
— Ваше величество, дайте слово, что она останется моей.
— С чего ты так настаиваешь на этом?
— Она молода, очень красива, у нее прекрасное происхождение. Я не допущу, чтобы эта женщина стала чьей-то добычей или пешкой в игре. Как бы я с ней ни обошелся, она принадлежит мне.
— Да, да, обещаю! — вскипел Генрих. — Боже милостивый, сколько слов из-за какой-то женщины! Оставь меня в покое, больше я не желаю слышать об Иденби. Меня ждут государственные дела!
Развернув коня, Генрих поскакал прочь.
Тристану казалось, что солнце вдруг разорвало густые тучи и озарило поле битвы. Охваченный ликованием, он громко закричал.
Перепачканный кровью, усталый Джон подъехал к другу.
— Неужели ты так рад нашей победе?
— Нам разрешили захватить замок Иденби, но предупредили, что налоги придется платить сполна. А в остальном предоставили свободу действий!
Повеял легкий прохладный ветер, обещавший дождь. Тристан торжествовал. После всего, что с ним случилось, после всех пережитых испытаний теперь до победы рукой подать. Он посмотрел на Джона возбужденно блестящими глазами.
— Собери наших людей. Мы отправимся в путь сегодня же вечером. Нельзя терять время.
Ветер казался сладостным — как предвкушение долгожданной мести.
Женевьева сидела в кабинете, просматривая с Темкином счета арендаторов. Буквы и цифры расплывались у нее перед глазами. Вчера ночью жители замка устроили себе «майский праздник». Женевьева пила эль вместе с крестьянами, плясала с ними вокруг шеста, веселилась вовсю, а сегодня утром бурно проведенная ночь напоминала о себе мучительной головной болью.
Внезапно дверь с треском распахнулась, и она увидела на пороге бледного сэра Хамфри.
— Все кончено! Мы проиграли битву при Босуорте. Ричард убит.
— Что?!
Сэр Хамфри кивнул:
— Генрих Тюдор отправился в Лондон, на коронацию.
— Откуда вы узнали? — воскликнула Женевьева, борясь с нарастающей тошнотой. Этого не может быть! Перевес был на стороне Ричарда! Что произошло?
— В замок вернулся один из наших воинов. Он ранен и очень слаб, но утверждает, что сам видел труп короля Ричарда. Войско йоркистов разбежалось. Генрих Тюдор победил.
— Боже мой! — Женевьева уронила голову на стол. — Но… может, это еще ничего не значит. Найдутся и другие претенденты на престол. Этот выскочка Тюдор наверняка погибнет!
В комнату вошла Эдвина.
— Женевьева, мы должны смириться! У нас нет другого выхода. Если мы не признаем этого человека королем, он прикажет разрушить замок. Прошу тебя, дорогая, подумай о нас! Если ты сама поедешь к нему и принесешь ему присягу, нас, возможно, пощадят!
Женевьева вопросительно посмотрела на сэра Хамфри.
Он грустно покачал головой:
— Другого пути я не вижу, миледи. Леди Эдвина права: мы должны присягнуть на верность новому королю. И молиться о том, чтобы он проявил к нам милосердие!
— Пожалуйста, Женевьева! — Эдвина бросила на племянницу умоляющий взгляд.
У Женевьевы застучало в висках, и она прижала к ним похолодевшие ладони.
— Вы правы. Мне придется просить нового короля о снисхождении! Если он действительно станет королем, половина дворян Англии наверняка угодит в Тауэр или на плаху. Что ж, я поеду к нему и принесу присягу.
— Я помогу тебе собраться, — сказала Эдвина. — Король молод. Если ты наденешь свое лучшее платье и драгоценности, он не откажет тебе.
— Я слышала, что он хитер, проницателен, бесстрастен и любит шиллинги и фунты больше, чем женщин. Но я послушаюсь твоего совета, Эдвина. Если мне придется молить о пощаде, надо сохранить достоинство хотя бы в одежде…
Эдвина вышла. Устало поднявшись, Женевьева взглянула на сэра Хамфри:
— Сэр, вы отправитесь со мной. Мы возьмем Мэри и пять…
— Лучше десять, леди Женевьева, — перебил сэр Хамфри. — Страна кишит воинами и разбойниками. Мы должны быть готовы к нападению.
— Ладно, берем десять стражников. — Женевьева вздохнула. — Поедем сегодня же: надо добраться до Лондона как можно скорее.
Менее чем через два часа Женевьева и ее спутники были готовы покинуть замок.
Отец Томас и Эдвина вышли во двор пожелать им доброго пути.
— Когда вернутся наши воины, позаботьтесь о них. Они верно служили Иденби и дому Йорков.
44 
