74 
Он отпустил отдыхать Тибальда и остальных спутников. Застенчиво улыбающийся Мэтью в новой ливрее подхватил поводья пегого жеребца. Но, не успев подойти к двери, Тристан понял: что-то случилось. На пороге стоял непривычно мрачный Джон, через его плечо были перекинуты седельные сумки казалось, он ждал только Тристана, чтобы отправиться в путь.
— Она сбежала, — смущенно проронил он. — Обманула меня: Я пренебрег твоими предостережениями. Клянусь, я найду ее! Тристан, я так виноват перед тобой…
— Перестань! — устало прервал его Тристан. Как ни странно, он не сердился на Джона, только чувствовал опустошенность. Пройдя мимо друга, он вошел в большой зал, где его встретил Грисвальд.
— Тристан, я… — начал Джон, войдя вслед за ним. Тристан принял от Грисвальда кубок и жадно напился.
— Джон, вели Мэтью накормить пегого, но не расседлывайте его. Я сам поеду искать ее.
— Черт побери, Тристан, это моя вина!
— Вовсе нет, Джон. — Он улыбнулся. — Я предоставил ей свободу, а этого делать не следовало. Останься здесь, присмотри за замком. А ты, Грисвальд, принеси мне в кабинет что-нибудь перекусить. И уложи снедь в дорогу. Только не забудь про эль!
Джон удивленно уставился на друга.
— Я только переоденусь. — Тристан направился по лестнице в большую спальню, но проходя мимо двери Женевьевы, вошел в ее спальню и сразу заметил красное пятно на стене. У себя он переоделся, жалея о том, что ему некогда умыться. Роскошный плащ Тристан сменил на толстый шерстяной, так как его знобило. Тристан и сам не понимал, злится ли он. Скорее всего да. А все потому, что Женевьева предала его — в тот момент, когда он нуждался в ней.
Джон ждал в зале. Тристан зашел в кабинет, где нашел блюдо с жареной бараниной. «Жизнь в замке наладилась», — мимоходом подумал он. Он вытащил карту окрестностей, уже догадываясь, куда могла сбежать Женевьева, отметил возможное место ее нахождения, свернул карту и взял с собой.
Потом принялся за баранину — не потому, что проголодался, а потому, что силы были на исходе.
— Тристан! — послышался тихий женский голос. Подняв голову, он увидел на пороге Эдвину. Войдя в кабинет, она опустилась на колени и умоляюще взглянула на него. — Клянусь, я здесь ни при чем! Я ничего не знала! Мне следовало догадаться, но я думала…
Присмотревшись, он нахмурился, взял Эдвину за подбородок и тут заметил синяк на щеке. Она густо покраснела и отвернулась, пробормотав:
— Джон решил, что это я подстроила побег…
— Боже милостивый! — Тристан вскочил и выбежал в коридор. — Джон, как ты мог! Ты ударил ее!
Джон побагровел от гнева:
— Ты учишь меня, как обращаться с женщинами?
— Ты ударил ее!
— Это она во всем виновата.
— Не верю!
Эдвина, стоя у него за спиной, едва сдерживала рыдания.
— Джон, клянусь тебе, это не моя вина!
— Дружище, да что это с тобой? — Тристан угрожающе посмотрел на друга.
— Джон, умоляю… — Эдвина встала между ними, покорно опустив голову, и вдруг упала на колени. — Прости! — в отчаянии прошептала она.
— Неужели тебе не жаль ее? — крикнул Тристан.
— С какой стати? Ты же не знаешь жалости!
— Меня предали, а тебя — нет!
Тристан забрал из кабинета немногочисленные вещи и снова вышел в коридор. Эдвина уже стояла и плакала, а Джон что-то шептал ей. Заметив Тристана, он отстранился.
— Я поеду с тобой. Это моя вина.
— Нет, я сам разыщу ее.
— Прошу вас! — воскликнула Эдвина. — Здесь в лесах водятся медведи, волки и… — Она осеклась, поняв, что Женевьева предпочтет встретиться с волком, лишь бы не с Тристаном. — И бродяги…
— Тристан, я отправил на поиски пятьдесят человек и ничего не добился! — сказал Джон. — Прошу, по крайней мере позволь мне…
— Я сам найду ее — я знаю, куда она направилась. Ее мысли мне известны лучше, чем кому-либо другому. Даже лучше, чем Эдвине. Надеюсь, она ушла пешком? — Джон и Эдвина покраснели и переглянулись.
— Да, пешком, — заверил его Джон.
Тристан пошел прочь, но обернулся.
— Эдвина, кажется, комната в маленькой башне пустует?
— Да, — ответила она, не понимая, к чему он клонит.
— Прикажи перенести туда вещи Женевьевы, а мои — к ней в спальню.
К ночи похолодало. Он мимоходом подумал, что Женевьева наверняка замерзла. Уже садясь в седло, Тристан вдруг вспомнил, какой ужас охватил его несколько дней назад, когда он застал ее спящей у камина и решил, что она мертва. Выезжая за ворота; Тристан устремил взгляд на восходящую луну.
74 
