31 
– Тебе необходимо выспаться, Мэд. – Он откинул одеяло и жестом показал, чтобы она ложилась.
Мэдди легла и выразительно посмотрела на него, словно не веря его отказу лечь рядом.
– Хочу тебя.
Кейл улыбнулся и подоткнул одеяло. Подоткнул!
– Тебе важнее хорошо поспать. Если я лягу к тебе, сама знаешь, во что превратится ночь. Насытиться тобой не смогу. Так что давай не будем. Лучше съешь что-нибудь вкусненькое.
Она старается его соблазнить, а он норовит ее накормить?!
– Хорошо, тогда я сажусь работать.
– Ладно, только сначала скажи медленно: мне… необходимо… выспаться, – не унимался он, укладывая ее обратно. Сел рядом. – Что происходит в твоей сумасшедшей головке, Мэд?
– Не понимаю, что ты имеешь в виду.
– Ты очень устала. По глазам вижу, недавно плакала. Что происходит?
У нее слова застревали в горле, хотелось выругаться. Она старалась сдержать слезы, но они текли по щекам. Он так хорошо ее знает. Ему кажется, что секс для нее лишь развлечение, способ ненадолго отвлечься.
– Расскажи мне, Мэдди.
Она опустила голову. Кейл поигрывал длинной прядью ее волос.
– Меня что-то переполняет. Так сильно, и это столь быстро нарастает, что становится невыносимым. Одно к одному. И моя мать с ее причудами, и сильнейший стресс. – Кейл вытер слезу с ее щеки. – Я всегда была сильной, знала, что и зачем делаю. Давала себе задания и упорно их выполняла.
– Что легко на работе, не так просто в жизни. А что тебя тревожит сейчас?
«Прижаться к тебе или отодвинуться дальше, пока сердце не остановилось. Разобраться, правда ли я хочу в Нью-Йорк, или мне это только кажется. Понять, счастлива ли я в „Мэхью Уолш“».
Она не смогла озвучить свои мысли и продолжала плакать.
– Все меняется, и мне это не нравится.
– Перемены к лучшему, Мэдди, они помогают тебе расти. Но с ними приходит страх, а усталость делает происходящее невыносимым. Ты выбита из колеи. Очень, очень устала.
– Если не перестанешь так говорить, я не перестану плакать.
– На работе на меня кричат регбисты, каждый из них как шкаф, так что твои слезы меня не пугают. – Кейл передвинулся, чтобы помассировать ей спину. От его поглаживаний она застонала.
– Ненавижу слезы. Но чувствую себя такой слабой.
– Ничего страшного. Не сдерживайся. Ты вправе ощущать себя уязвимой. Чем лучше я тебя узнаю, тем отчетливее понимаю: твой образ сильной женщины – просто игра, и ничего больше. На самом деле у тебя нет и половины той силы, которую ты себе приписываешь.
– Я очень сильная! – запротестовала Мэдди, впрочем, без особой уверенности и горячности.
– То-то и видно, что сильная. Глазки красные, как у поросюшки, нос хлюпает, лицо в пятнах.
Мэдди знала, что выглядит не лучшим образом, но зачем он-то об этом талдычит? Слезы продолжали течь по щекам.
– Умничка, так-то лучше. Ни о чем не думай, просто поплачь. Давай, милая. Все в порядке. Я здесь. – Кейл погладил ее по плечам.
Она продолжала плакать, а его волшебные руки гладили ее, успокаивая. Через несколько томительных, изнуряющих минут его руки остановились на ее спине. Он посмотрел ей в лицо:
– Ну что, полегчало?
Мэдди кивнула. Она так устала, физически и эмоционально, что не могла произнести ни слова. Приподнялась на кровати и прислонилась к подушке. Кейл собрался встать, но она остановила его, подавив зевок:
– Подожди. Пожалуйста. Ты не можешь просто посидеть рядом? Немножко.
Кейл обнял ее и привлек к себе:
– Конечно.
Мэдди повернулась и положила голову ему на плечо.
«Нежность. Я испытываю к нему нежность. И мне это нравится. Очень нравится».
«Не так это легко, как сначала думалось», – размышлял Кейл, устало шагая по берегу у своего дома с доской для серфинга. Он просил Мэдди научить его серфингу и думал, что освоится в два счета. Ведь у него отличная координация, и что тут сложного. Оказалось очень непросто. Он терял равновесие даже на волнах высотой в два фута.
Кейл бросил доску на песок и достал из сумки Мэдди полотенце. Осень – не самое подходящее время для серфинга. Течением от Антарктиды несет холодную воду, дуют сильные ветры. Он повернулся и легко разглядел Мэдди среди других серфингистов. Она взлетела с волной, нырнула вниз. Он не видел отчетливо ее лица, но знал, что она широко улыбается. Хотелось разделить ее любовь к морю и радостям, которые оно дарит. Он внимательно слушал ее наставления, старался держаться на середине доски, корпусом вполоборота движению. Он также силился не замечать ее рук на талии, ниспадающих волос и неопренового гидрокостюма, подчеркивающего совершенную грудь и бедра.
31 
