26 
Я повернулась в его руках и положила голову ему на грудь. Я знаю, о чем он говорит. Он думает, что если я умру, то он не сможет быть отцом этому ребёнку. Я знаю, что это не так. Это займёт у него время, но он станет лучшим отцом в мире.
— У нас все будет в порядке, — заверила я его.
Его руки сомкнулись вокруг меня, и он прижал меня к себе. Биение его сердца успокаивало меня.
Закрыв глаза, я запечатлела этот момент у себя в голове, и решила, что создам у себя в мозге хранилище, в котором буду хранить воспоминания о таких моментах, как этот. Может быть, даже запишу некоторые из них. Да, это то, что я хочу сделать: записать моменты, подобные этому, для нашего ребёнка… на всякий случай. Если меня не будет рядом, чтобы растить ребёнка, то я хочу, чтобы он знал, как сильно я люблю его, и что он родился от любви. Ещё несколько месяцев назад, я не знала, от какой большой любви родилась. Момент, когда я увидела Киро и Эмили, изменил для меня все. Я слышала, что он очень любил маму, но я росла и видела, что он относится к женщинам так, будто это игрушки, и мне было трудно в это поверить. Потом я увидела его с мамой. Я видела, как он расчёсывает ей волосы, слышала, что он говорит с ней очень нежно.
Она не может разговаривать — она даже не понимает, что он там, но он обожает ее. Даже сейчас. Не смотря на то, что прошло столько времени.
Жаль, что я не знала об этом в детстве. Это придало бы мне чувство безопасности и доверия. Я хочу, чтобы наш ребёнок не сомневался в том, что Грант и я любим друг друга. Но сейчас не время говорить Гранту о моей идее писать записки ребёнку. Ему не нужно напоминание о будущем. Я верю, что он достаточно сильный для того, чтобы сделать это. Я хочу, чтобы он считал также.
— Раш сказал, что твой отец не знает о беременности, — сказал Грант, переплетая наши пальцы.
Я не сказала папе, потому что знаю, что он будет в ярости от того, что может потерять меня. У него достаточно хлопот сейчас, он защищает Эмили от всего мира. Слекер Демон больше не ездят на гастроли, и все изменилось для него за несколько коротких месяцев.
— Я думаю, что сейчас не время. У него и так полно забот, — объяснила я.
— Он все узнает. Сегодня у врача… — он замолчал. Я не думала об этом. Упомянут ли в СМИ что я была у акушера-гинеколога? Скажут ли они о том, что Грант был со мной? Вот дерьмо.
— Как ты думаешь, они скажут что-нибудь о нас? У них нет наших фотографий.
Грант вздохнул и сжал мою руку.
— Да, детка. Я думаю, что они скажут. Сейчас сложно получить любую информацию о вас с отцом, и они ищут любые зацепки. И им не нужны доказательства, чтобы разыграть драму. — Я должна позвонить отцу. Он не должен узнать обо всем так.
— Я позвоню ему завтра, когда мы вернёмся домой. Кстати, мы поедем домой сегодня или завтра? — спросила я, осматривая номер, который он снял для того, чтобы мы могли заниматься сексом. Он хочет, чтобы мы сегодня отдохнули здесь?
— Я хочу тебя в своей постели, — сказал он, и провёл большим пальцем по моей нижней губе. Я очень хотела быть с ним в постели. Я хотела вернуться в Розмари Бич, и быть с ним. Будет хорошо увидеть Блер. Есть вещи, о беременности, которые я хочу спросить у неё. И я хочу увидеть Нейта.
— Ты готов? — спросила я его.
Дерзкая усмешка тронула его сексуальные губы.
— Да, но сначала я хочу кое-что съесть.
Мы только что поели. Я нахмурилась, и сексуальная улыбка Гранта осталась на его губах, когда он положил меня на диван. Он наклонился ко мне, и коснулся губами моих губ.
— Я говорил не о еде, — прошептал он.
Мне удалось схватиться за диван, когда он съехал вниз по моему телу и стал любить меня своим очень талантливым ртом.
— Ах! Да… Ты не можешь… сделать это… Ах! О, Боже! Но я сделаю то же самое для тебя, — я задохнулась, когда его язык обвел мой клитор. Он поднял голову, чтобы посмотреть на меня. Вид его между моих ног, заставил меня задрожать. Это было очень захватывающее зрелище.
— Ты не должна торговаться со мной, чтобы я продолжил, — сказал он. Он не отвел глаз, когда щелкнул языком по моей набухшей, больной точке.
— Так чертовски хороша на вкус. Мне не хватало этого.
Он положил обе руки мне на бедра и раскрыл их ещё больше.
— Я мог бы есть тебя весь чертов день и не уставать от этого. — Его слова заставили меня закричать, и я потеряла смысл происходящего. Я растворилась в ощущениях.
Ничего не имеет значения сейчас, кроме него. И этого.
26 
