Особенно,... 
42 
Он схватил ее за запястья и опустил руки.
— Что ты делаешь?
— Когда ты стоишь так, похоже, что ждешь нападения и готова защищаться. А еще похоже, будто ты стесняешься собственного тела, — заявил Ларсон, усмехаясь.
В его глазах кроме веселого выражения было еще нечто такое, что совсем не понравилось Глэдис. Этого она боялась больше всего.
— Разве я должна тебя опасаться? — спросила она, облизнув пересохшие губы.
Ларсон не успел ответить, как она поспешила продолжить:
— Лично я считаю, что нет. И я вовсе не стыжусь своего тела. Некоторое время назад у меня еще были комплексы, я тогда немного располнела и переживала из-за этого. А сейчас… я… в отличной форме. Правда, изящной и тоненькой я никогда не буду, но это меня мало волнует.
Глэдис говорила, гордо подняв голову, вглядываясь в глаза Ларсона, словно хотела понять, волнует его это или нет.
— Ты меня неправильно поняла. Я-то имел в виду другое. Но, действительно, почему тебя должна волновать твоя фигура? У меня, например, никогда не возникало желания стать маленьким и худеньким.
Глэдис рассмеялась.
— Не думаю, что твоим женщинам это понравилось бы, — сказала она.
Пора напомнить, что она знает о существовании кое-кого, о ком он упорно умалчивает, а кроме того, надо было немного разрядить явно накалявшуюся обстановку, потому что Глэдис, как всегда в его присутствии, начинала терять самообладание.
— В настоящий момент у меня нет никаких женщин, — тихо и твердо сказал Ларсон.
— Серьезно? А как же Тельма? — вырвало у Глэдис.
— Ах, Тельма… Ты давно намекаешь на нее. Ее качества деловой женщины достойны уважения, и только поэтому я предложил ей работу.
— Думаю, у нее на этот счет другое мнение.
Взгляд Ларсона стал жестким.
— В этом смысле я поставил ее на место, — сказал он и вдруг неожиданно погладил девушку по щеке. — Как только тебе пришла в голову подобная чушь? Тельма прекрасный работник, но она женщина совершенно не моего типа. Правда, мне следовало это предвидеть, опасная ситуация назревала, а я не замечал очевидного. Понимаешь, я уделял много времени и внимания ее карьере. А она усмотрела в этом нечто совсем иное.
— Бедная Тельма, — печально произнесла Глэдис, вдруг посочувствовав этой женщине.
— А вот жалеть ее не надо, — предупредил Ларсон. — Досадные промахи никак не отразятся ни ее послужном списке.
— Она разве уезжает?
— Это ее решение, не мое.
Ларсон продолжал гладить девушку по щеке, коснулся пальцем губ… Глэдис изо всех сил старалась сделать вид, что ей это безразлично, хотя сердце бешено колотилось в груди.
— Мне казалось, ей нравится работа.
— До тех пор пока Тельма не поняла, что не получит того, на что явно рассчитывала, то есть меня. — Взгляд его при этом стал жестким, но лишь на мгновение.
— Да, женщину всегда винят в том, что она завлекает мужчину.
— Я никогда не давал Тельме повода считать, что между нами может быть нечто большее, чем чисто деловые отношения. Может, она неправильно меня поняла? Так разве я виноват?
— Нет, конечно, — пробормотала Глэдис, наконец решившись убрать его руку со своего лица. — Я вижу, тебя абсолютно не в чем винить. Твоя совесть чиста.
— Ну и хорошо, — сказал Ларсон. — Я рад, что ты поняла меня.
Глэдис хотела было что-то сказать, но в этот момент он резким движением прижал ее к стене и поцеловал в губы. Задохнувшись от неожиданного восторга, она ответила ему страстно и жадно, но потом, словно очнувшись, оттолкнула.
— Что ты делаешь? — спросила она, едва выговаривая слова.
Ларсон заключил ее в объятия, не давая пошевелиться, ей только и оставалось, что смотреть в его глаза и чувствовать всем телом невероятное напряжение его мускулов.
— Именно то, что мне все время хотелось сделать, — ответил он.
— Прекрати!
Но Ларсон осторожно провел пальцами по ее щеке, потом погладил нежную кожу шеи. Ладонь скользнула под воротник ее рубашки.
— Послушай, — хрипловатым голосом сказала Глэдис, — я вовсе не хочу стать еще одним победным трофеем Ларсона Редгрейва. Что будет потом, ясно — тебе скоро это наскучит, и ты пойдешь дальше, а я останусь…
— Я хочу тебя, Глэдис!
— Не всегда можно получить все, что захочешь.
— И ты ведь тоже хочешь меня…
— Да ты даже не слушаешь, что я говорю!
— Я все чувствую, стоит только дотронуться до тебя, и ты…
42 
