Особенно,... 
38 
– У меня целых четыре длинных платья, из которых можно выбрать, – напомнила Лиззи. – Не подведу тебя, не беспокойся.
– Конечно же нет. – Чезаре погладил длинным пальцем ее ладонь. – Ты всегда выглядишь фантастически, красавица моя. Почему я должен беспокоиться?
– Я не принадлежу твоему миру и никогда не буду принадлежать. Для меня целое испытание – нарядившись в дорогое платье, изображать то, чем я не являюсь, – призналась Лиззи.
– Тебе достаточно оставаться собой, имея два… нет, три преимущества, – усмехнулся Чезаре.
– Какие же?
– Красота, класс… и мое кольцо на пальце, – с холодным цинизмом закончил он. – Я очень влиятельный человек. К тебе отнесутся со вниманием и почтением.
Лиззи непроизвольно засмеялась, проглотив непрошеное признание в любви. Каким позором было бы случайно произнести эти слова сейчас! Чтобы брак выглядел настоящим, Чезаре играл с ней в очень сложную игру, используя все обаяние и немалый опыт. Если она скажет о своих чувствах, Чезаре будет разочарован, что она не соблюдает простых правил.
– Нам надо поскорее вернуться, – скрыла смущение Лиззи.
– Думаешь, успеем прилечь на часок? – вскочил Чезаре, бросив на стол рядом со счетом крупную купюру. Он окинул ее горящими глазами, заставив покраснеть.
– Снова? – тихо ахнула Лиззи, еще не привыкшая к постоянной сексуальной готовности мужа. Он хотел ее все время, независимо от того, где она была, в чем одета, чем занималась. Лиззи находила его потребность в сексе чрезмерной, но не жаловалась, потому что сама была не против. К тому же главной целью их брака было зачатие ребенка.
Положив руку на изгиб спины, Чезаре легко подтолкнул ее к выходу и усадил в «феррари». Прежде чем завести мотор, он повернул к себе ее голову и поцеловал. Его губы были горячими, жадными, требовательными. Через несколько секунд Лиззи вся горела от нетерпеливого желания. Чезаре неохотно отпустил ее и тронул машину. Кондиционер охлаждал пылающую кожу, но не остужал жар между бедрами. Чезаре задрал ей юбку выше колен.
– Люблю смотреть на твои ноги, особенно зная, что скоро раздвину их, – пробормотал он хрипло и засмеялся, когда ее щеки вспыхнули.
Вечером, стоя перед большим зеркалом, Лиззи изучала свое отражение в черном блестящем платье, элегантно подчеркивающем стройную фигуру. Она научилась выбирать вещи, которые ей действительно нравились, решительно избегая оборочек, рюшек, совершенно убивавших ее ярких цветов.
Щеки все еще розовели после недавних интимных отношений. Лиззи с нежностью вспоминала страстную энергию Чезаре. В постели сексуальное возбуждение вытесняло из головы все мысли, и Лиззи наслаждалась новым для себя миром эротики.
Перед глазами стоял его прекрасный, мужественный образ, когда, после секса, откинувшись на смятые подушки, Чезаре с удовлетворением сообщил, что Афина пошла наконец на поправку после операции на сердце. Много дней он пытался скрыть мучительное беспокойство ее нестабильным состоянием, хотя Лиззи замечала, как он вздрагивает при каждом телефонном звонке, боясь услышать трагическую новость. Лиззи невероятно обрадовало, когда, отбросив притворство, Чезаре решил поделиться с ней радостным известием. Она отмечала каждый маленький признак того, что он становится ближе, перестает вести себя отчужденно. Несколько раз они посещали Афину в кардиологической клинике в Риме. Жизнерадостный характер старой женщины, неиссякаемый оптимизм, а также искренняя любовь к Чезаре трогали сердце Лиззи.
Утром они вылетали на Лайонз, а на следующий день к ним присоединялась Афина. Лиззи не уставала напоминать себе, что Чезаре женился на ней по единственной причине: хотел получить разрешение привезти на остров свою бабушку. Тем не менее она ждала этой поездки с таким же нетерпением, как Афина, которая описывала свою жизнь там в самых романтических красках. Лиззи надеялась, что реконструкция дома под руководством верного Примо, удовлетворит Чезаре.
Лимузин доставил Чезаре и Лиззи во Флоренцию на благотворительный прием, проходивший в роскошном особняке. Все окна огромного дома сияли огнями. Толпы папарацци осаждали вход, фотографируя именитых гостей. Лиззи застыла в изумлении при виде наставленных на нее объективов. Она слишком поздно вспомнила, что замужем за человеком, которого на родине, благодаря заметной внешности и успехам в бизнесе, почитали за знаменитость.
38 
