28 
– Что все равно не делает это мероприятие более осмысленным.
– Не беспокойся. Положись на меня, – сказала она и вышла из машины.
Дамион бросил взгляд на ее ноги и с облегчением вздохнул: сегодня Рейко выбрала более разумную обувь. Хотя красная шнуровка, обхватывающая икры с дерзкими бантиками под коленями, все же оказалась серьезным испытанием для его дыхания.
Тем не менее через пару секунд Дамион был уже на тротуаре.
– А теперь вспомни, что случилось в Бойцовском клубе… – Рейко запустила пальцы в его волосы, и остальные ее слова потонули в горячем пульсе его желания.
– Что ты делаешь?
Рейко продолжала ерошить ему волосы, пока он чуть не застонал от боли. Затем она подняла воротник его кожаного пиджака:
– Вот так! Думаю, ты готов.
Рейко пила из бокала, стараясь не смотреть в сторону Дамиона. В расстегнутом пиджаке, в черной рубашке, натянутой на широкой груди, он спокойно сидел, не вмешиваясь в разговор. Тем не менее он ей мешал. Ужасно мешал.
Когда его пристальный взгляд стал слишком настойчивым, она повернула голову и подняла брови. На его губах появилась медленная улыбка. Он откинулся назад, скользя рукой по спинке ее стула, и коснулся плеча.
Рейко вздрогнула.
Сидящий напротив Йоши Ямамото, ее друг и информатор, едва заметно усмехнулся.
– Над чем это ты смеешься? – спросила она по-японски.
Его улыбка стала шире.
– Я знаю тебя с шести лет, Рей. И никогда не видел, чтобы на тебя так кто-нибудь действовал! А вот этот надутый ханжа…
– Не выдумывай! Он вовсе на меня не действует. И он не ханжа. Он… он просто француз.
– Все равно, у меня такое чувство, будто этот парень запросто мог бы выложить несколько миллионов за пару-тройку картин из немецкой живописи. Не хочешь побыть брокером? Поделюсь комиссионными.
– Его это не интересует. И не надо его недооценивать. Он видит тебя насквозь.
Йоши осклабился:
– О, да ты на его стороне! От любви до ненависти один шаг. Или… наоборот?
– Прекрати… – Она закашлялась. – Я пришла сюда не для того, чтобы выслушивать дешевые сентенции, Йош. У тебя есть какая-то информация?
Он мгновенно стал серьезным. Ей показалось, и Дамион рядом с ней тоже как-то сразу подобрался.
– Информация всплыла несколько недель назад, когда твой красавчик начал за ней охотиться. Говорят, он готов выложить за нее столько, сколько запросят. – Йоши бросил короткий взгляд на Дамиона: – Я так понимаю, он здесь для того, чтобы это подтвердить?
Рейко только пожала плечами:
– У тебя есть какие-то детали о владельце?
Йоши постучал по телефону:
– Мне сейчас должны позвонить как раз насчет этого.
Смело одетая женщина подошла к их столику и села рядом с Йоши. С рассеянным видом она начала играть длинной прядью его волос, накручивая ее на свой палец, но взгляд ее был прикован к Дамиону.
О, черт! Рейко почувствовала, как у нее от злости сводит живот. Ревность. Собственнический инстинкт. Этого еще не хватало!
– С этой безумной чувственной аурой между вами двумя, я бы сказал, возьмите себе, ребята, комнату. Но, поскольку это уважаемый клуб, почему бы тебе не сходить потанцевать с твоим кавалером, пока я не утонул в вашем чувственном потоке? – Йоши ближе притянул к себе женщину, поглаживая ее колено. – Я найду тебя, когда мне позвонят.
– Я думаю, это хорошая идея, – сказал Дамион на превосходном японском.
Рейко изумленно уставилась на него.
О боже!
Дамион взял ее за руку, и она как в тумане двинулась за ним.
Его насмешливая улыбка, когда он притянул ее к себе, развязала ей язык.
– Ты говоришь… по-японски?! Но почему ты ничего мне не сказал?
– У меня же здесь квартира. Бизнес. И ты меня знаешь. Я не люблю давать кому-либо над собой какое-то преимущество.
Рядом с ними танцевала чрезмерно энергичная пара. Дамион подхватил Рейко за талию:
– Так значит, я не надутый ханжа, а просто… просто француз?
Она покраснела:
– Я старалась быть вежливой. Хотя, возможно, и не стоило беспокоиться.
– А как бы ты назвала меня, если бы знала, что я понимаю ваш разговор?
– Заносчивый, бесцеремонный, упрямый!
Низкий, глубокий смех эхом отозвался в его груди.
Дамион Фортье, французский аристократ, как она себе его представляла, не вместил бы в себя этот сложный, противоречивый мир. Грация и точность движений его ног в такт ударам, пластичная импульсивность бедер и надменная уверенность осанки притягивали к ним все взгляды.
28 
