33 
Ей хотелось провалиться сквозь землю.
Наконец Дамион встал и, не говоря ни слова, вышел из комнаты.
Рейко не знала, сколько времени она оставалась в замороженном состоянии. Ее горло саднило от рыданий. Комната погрузилась в темноту, разбавленную лишь светом экрана с золотыми рыбками.
Дамион ушел. Все случилось именно так, как она и предполагала.
– Рейко! Открой!
Она встала и покачнулась, чувствуя пустоту в голове.
Дрожащей рукой провела по лицу. Стук в дверь усилился.
Проглотив слезы, Рейко зажгла лампу и открыла дверь.
– Что тебе нужно, Дамион? – спросила она, глядя на темную внушительную фигуру.
Он вошел в квартиру и, захлопнув за собой дверь, протянул ей бутылку красного вина.
– Твой саке пришелся мне не по вкусу. Я подумал, мы достойны лучшего.
– Ты ушел… чтобы купить вино?
– Это не просто вино. Это «бордо» из моего виноградника.
Тон был непринужденный, но во взгляде сквозило что-то такое, что заставило ее вздрогнуть.
– Дамион…
– Мы еще не закончили наш разговор. – Он подошел к дивану и поставил бутылку на столик.
– Почему ты все же ушел? – спросила она.
Его рот сжался, и она подумала, что он не ответит.
– Мужчине не нравится, когда у женщины, с которой он занимается любовью, другие мужчины, пусть и в прошлом. Скажем так, эта мысль слегка помутила мой рассудок.
– В самом деле?
Несколько секунд он молча смотрел на нее.
– Помнишь, что я сказал насчет одержимости?
Она устало кивнула.
– От этого страдал и мой отец, и мой дед, когда еще была жива бабушка. Сегодня в метро мне вдруг пришло в голову: а ведь я тоже могу пойти по этому пути.
Она выдохнула:
– Ты любишь меня?
– Никогда не смешивай одержимость с любовью, Рейко. Эта ошибка испортила мне полжизни.
– Что?
– С помощью меня отец пытался удержать свою жену, мою мать. Она была словно заперта в браке, который ей осточертел. А развода он не давал. Отец считал – она принадлежит ему. В конце концов он ее убил, а потом покончил с собой.
Ее потрясенный вид вызвал у него жесткую улыбку.
– Я стал жить с дедом и бабушкой и думал: теперь все изменится! Ничего не изменилось. Бабушка использовала меня, чтобы скрывать свои измены. Сколько раз я опаздывал в школу, потому что ей нужно было увидеться с «другом». И дед это знал, но он ее любил и все время ее прощал.
– Я видела вас вместе на выставке. Похоже, вы с ним очень близки.
Дамион опустил глаза:
– Когда бабушки не было, дед казался другим человеком.
– Поэтому тебе нужно найти те картины?
Он взял бутылку и начал сдирать фольгу.
– Последнее желание деда – похоронить его вместе с «Женщиной на пляже». Что я сам думаю по этому поводу, не важно.
Тон, которым это было сказано, давал понять – тема закрыта. Но…
– Так значит… ты становишься одержим… мною?
– Надеюсь, что нет, поскольку это была бы плохая новость для нас обоих.
Она облизала внезапно пересохшие губы. Их взгляды встретились.
– Ты никогда не спрашивала, как я узнал о твоем мужчине.
– И как же ты узнал?
Его смех отозвался хриплым эхом в полутемной комнате.
– Я прилетел обратно через две недели после того, как мы расстались. Я не мог перестать думать о тебе.
Ты была в своем любимом баре. Вы сидели в углу. Я увидел, как ты поцеловала его. Когда вы ушли, я пошел за вами. – Он пожал плечами, заметив ее изумленные глаза. – Когда ты пригласила его в свою квартиру, мне хотелось убить вас обоих…
– А теперь?
Его взгляд потемнел.
– Мне невыносима сама мысль, что у тебя были другие мужчины, но… ненавидеть тебя за это было бы лицемерием.
– Дамион…
– Это из-за меня? Ты спала с ним, потому что я от тебя ушел?
Это был вопрос, которого Рейко боялась. Сказать правду – значит признаться, как он много значил для нее. Но она не могла лгать.
– Да… Мне было плохо… Ты назвался чужим именем, а потом, когда умер мой дед, пытался откупиться от меня, словно от какой-то досадной ошибки. Я ненавидела тебя, но и себя ненавидела тоже. Это случилось только один раз. Я больше никогда его не видела.
Дамион выругался сквозь зубы.
– Сколько раз я хотел это сказать, но… с каждым днем становилось все труднее. – Он обошел вокруг стола и подошел к ней: – И я по-прежнему хочу тебя.
Она отступила:
– Постой… Ты еще не все знаешь…
Его глаза вспыхнули.
– Я больше не хочу слышать ни о каких мужчинах.
33 
