32 
– Я не собиралась наступать тебе на пятки, Софи. Сестра глубоко вздохнула:
– Я знаю. Но тебе все легко дается, Ева. Так было всегда. Я завидовала тебе, потому что мама предпочла тебя.
– Родители не имеют права предпочитать одного ребенка, а другого держать на расстоянии вытянутой руки!
– Но такова наша реальность. Отец хотел сына. И я решила заменить ему сына. После смерти матери я испугалась, что лишусь отцовского внимания. Поэтому я помогала ему, хотя знала, что не следует этого делать. Нам с отцом стыдно за то, что мы сделали с Заккео. Я не знаю, чем все закончится. Как ты думаешь, мы сможем снова быть вместе? – с мольбой спросила Софи.
У Евы подогнулись колени, она присела на холодную твердую землю.
– Да, если вы оба этого хотите, – пробормотала она и отключилась, ее руки дрожали.
В последний раз Софи теряла самообладание через несколько недель после похорон матери. На некоторое время она и Ева сблизились. Их объединило горе, они поддерживали друг друга.
Ева сидела на земле, пока не продрогла до костей.
Достав из сумки брачный договор, она прочла его снова.
Она не сможет выполнить последний пункт договора, но это не означает, что она не может воспользоваться шансом и выиграть время для себя и своего отца, пока они не встретятся, и она не объяснится. Несмотря ни на что, Еве нужна собственная семья.
Она набрала номер Заккео.
– Ева? – холодно отрезал он.
– Я… – У нее стучали зубы. Закрыв глаза, она произнесла: – Я подпишу договор. Я выйду за тебя замуж завтра.
Молчание.
– Заккео? Ты меня слышишь?
– Где ты?
Она дрожала, слыша его безразличный тон.
– Я… – Она посмотрела на уличный знак и назвала переулок.
– Ромео приедет за тобой через пятнадцать минут. Он заберет договор и привезет его мне. Ты вернешься в пентхаус и продолжишь подготовку к свадьбе. – Он сделал паузу, словно ожидая ее отказа.
– Я увижу тебя сегодня? – Она ненавидела себя за то, что кажется такой уязвимой.
– Нет.
Ева выдохнула:
– Ладно. Я жду Ромео.
– Договорились.
На улице моросило. Ева в паршивом настроении сидела, сложив руки на коленях, пока парикмахер делала ей прическу. Стоящая позади нее Софи нервно улыбнулась. Ева улыбнулась в ответ, зная, что сестра нервничает, боясь, как бы она не передумала снова.
Но на этот раз пути нет назад.
Ева скажет Заккео правду при первой возможности. И ей наплевать, если завтра она проснется Евой Пеннингтон, а не леди Джордано.
– Как отец? – спросила Ева.
Софи помрачнела.
– Он настаивает, что поведет тебя к алтарю. – Она посмотрела на парикмахера, которая закончила причесывать Еву и вышла, чтобы привести Маргарет. – Он очень хочет, чтобы сегодня все шло по плану.
Ева заставила себя улыбнуться:
– Все будет в порядке.
Софи встретила ее взгляд в зеркале:
– Как ты думаешь, мне следует поговорить с Заккео и все ему объяснить?
– Пока не надо.
Софи кивнула, быстро улыбнулась и вышла, оставляя Еву с Маргарет.
Любые надежды на разговор с Заккео рухнули, когда Ева оказалась у дверей часовни час спустя.
Увидев Заккео, она испугалась, что сердце выскочит у нее из груди.
Ромео стоял на месте свидетеля жениха, и Ева снова задалась вопросом об отношениях между этими двумя мужчинами. Вероятно, Ромео единственный друг Заккео.
На Заккео был светло-серый костюм-тройка, белоснежная рубашка и белый галстук. Его длинные волосы были аккуратно уложены, а борода коротко пострижена. Внезапно взгляд Заккео ожесточился. Гости зашушукались.
– Ева? – неуверенно прошептал Оскар Пеннингтон.
– Зачем ты настоял на том, чтобы вести меня к алтарю? – спросила она отца, не понимая, почему заботится о нем, хотя ему не было до нее никакого дела.
– Ты моя дочь, – недоуменно ответил отец и нахмурился.
– То есть сейчас ты не работаешь на публику?
Выражение лица Оскара стало уязвимым. Таким Ева видела его лишь однажды – после смерти жены. У Евы сжалось сердце.
– Ева, у меня тяжелый характер. Я знаю об этом. Меня воспитали так, чтобы я ценил свою родословную превыше всего, и я зашел в своих стараниях слишком далеко. У нас с твоей матерью не было идеального брака, но она единственная, кто приводил меня в чувство, когда я зарывался. – Его голос стал резким. Оскар схватил Еву за руку. – Пусть мы, Пеннингтоны, потеряли доброе имя, но я не хочу потерять тебя и Софи.
К горлу Евы подступил ком:
32 
