Особенно,... 
86 
— Мы купили тебе чай, Малышка Не, — сказал Мейс, протягивая мне один из стаканов.
— Спасибо, Мейс. — Я потягивала чай, он был сладкий и горячий. Дасти схватил стакан чёрного кофе и желейный Munchkins. Две секунды назад он флиртовал со мной, а теперь вёл себя так, будто меня не существует.
Что за чёрт?
— Ты в порядке? — спросила Тейлор. — Всё было как-то…
— Я в порядке. Мы с Дасти провели беседу и согласились, что мы лучшие друзья.
Она засмеялась и достала круассан из одного пакета.
— Ты имеешь в виду, что ты решила. Невозможно поверить, что он пошёл на это.
— Он сказал, что это моё решение, — ответила я. Всё ещё смеясь и качая головой, она подошла к шкафу и взяла банку Nutella. В Йеллоуфилде была одна вещь, которой всегда было много и она не заканчивалась — Nutella. У нас могли закончиться туалетная бумага или стиральный порошок, но не Nutella.
Разламывая круассан она намазывала его пастой.
— Поверь мне, Хантер не отступил, когда я пыталась его оттолкнуть, в точности, как ты Дасти. — Я огляделась вокруг, никто не наблюдал за нами.
— О чём ты говоришь, малыш? — Спросил Хантер, подойдя к ней сзади и кладя голову на её плечо.
— О грибковой инфекции, — сказала она, подмигнув мне.
— Ты собираешься со мной поделиться? — спросил он, показывая на круассан.
Она вздохнула и протянула ему. Он съел с её рук, и она рассмеялась.
Тейлор взглянула на меня, сначала я не поняла, но потом она прошептала мне на ухо:
— Пусти его. Ты пожалеешь, если не сделаешь этого. Поверь мне.
Она отпустила меня, а я вернулась в гостиную, где обнаружила, что Дасти возился с гитарой Хантера. Я на знала, что он умеет играть.
Все остальные оставались на кухне, возможно, пытаясь дать нам время.
— Какие-нибудь пожелания, Рыжик? — Поинтересовался он, наигрывая на гитаре, будто родился с ней.
— Ты умеешь играть на ней?
— Да, Хантер научил меня. Я думаю, ты должен уметь играть, если собираешься стать учителем музыки. — Значит, это были чертовски отличные уроки.
— Что это была за песня, которую ты пел мне прошлой ночью у Ханны? — спросила я, надеясь, что никто не подслушивает.
— А эта, «Live and Die» группы The Avett Brothers[41]. Я удивлён, что ты её не знаешь.
Я купила несколько новых CD, но ещё не слушала их. Он начал оптимистично петь под приятную мелодию, которая удивительно сочеталась со словами. Голос Дасти оказался намного глубже, он пел эту песню безупречно.
Я могла только помочь отбиванием такта ногой, и почувствовала, что в кухне все уставились на меня и Дасти. Он всё время не сводил с меня глаз. Улыбка не сходила с его лица. Он доиграл последний аккорд и я рассмеялась.
— Что дальше, Рыжик?
— Ты не должен делать этого.
— Я хочу этого. Мне нравится играть. Это одна из немногих вещей, что делает меня по-настоящему счастливым. — Он наклонился над гитарой и понизил голос. — Кроме тебя, конечно.
Я бросила взгляд на кухню, но все сделали вид, что не подслушивают.
— Дасти.
— Что? Я не могу сказать, что ты делаешь меня счастливым? Чёрт, Рыжик. Это жестоко.
— Играй, что хочешь. Мне всё равно, — сказала я, скрестив руки на груди.
— Хорошо. Как скажешь.
Он начал петь песню, которую я не могла слышать. Я хотела попросить его остановиться и выбрать другую. После той фотографии Натана, мои воспоминания стали будто свежими, а эта песня собирается сделать их ещё хуже.
Дасти пел песню Ингрид Майклсон «Creep», хотя я не могла понять, как можно совместить их голоса. Дасти сделал её немного мягче и сложнее, немного более мучительной, я не смогла этого вынести.
Я поднялась с дивана и Дасти остановился, хлопнув рукой по гитаре, что струну прекратили вибрировать.
— Я не могу, — я резко бросилась в свою комнату, он побежал за мной и врезался в дверь, прежде чем все увидели, что я плачу.
* * *
Конечно, учитывая тот факт, что я жила с кучей людей, кто-нибудь обязательно спустится проверить меня.
Тихий стук в дверь заставил меня оторваться от своей подушки. Я бы бросила свою кровать, чтобы объяснить тому, кто пришёл спросить, что, чёрт возьми, происходит.
— Джосселин, — конечно, это был Дасти. Они не могли послать Тейлор или Мейса, или даже Рене. Я удивилась, тому, как он боролся, чтобы прийти сюда.
— Уходи, Дасти, серьёзно. Просто оставь меня в покое. Вернись к себе домой. Я уверена, Наполеон скучает без тебя.
86 
