Благослови его боже!
– О! ИЛИ ты можешь прийти ко мне, и ночью мы помиримся. Если ты понимаешь, о чем я.
Уверена, он понимает.
– Да. То, что нужно. Ладно, значит, договорились. Слушай, мне надо обратно на работу, так что увидимся через два часа. Тебе точно ничего не надо привезти?
– Нет-нет. У меня все есть. Хейзл собирается отправиться со мной по магазинам, а потом мы приедем. Повеселимся, – говорю я, показывая оба больших пальца.
– Точно, – соглашается Джетт, поднимаясь и целуя меня. – Спасибо за канноли, принцесса.
Нарушитель правил. Целую его в ответ и прощаюсь.
Не представляю, как переживу эту Липовую Ссору, но, по крайней мере, могу предвкушать, как Джетт приедет после этого, чтобы «помириться». Это единственная нормальная часть предстоящего кошмара. Кроме того, это поможет мне подготовиться к нашему настоящему разрыву. Вот только тогда у меня не получится заползти той же ночью в кровать вместе с Джеттом.
Ладно, не буду об этом думать.
Глава 15
– Я все правильно делаю?
Отодвигаюсь от кастрюли с кипящей водой, куда как раз собиралась бросать тортеллини. Джетт натирает сыр для салата и выглядит так, словно никогда в жизни терки не видел. Бедный мальчик.
– Ты такой дилетант, – заявляет Хавьер. Сам он в это время крошит чеснок и работает, как профессионал.
Он меня ужасно порадовал, когда согласился на это, потому что я резать чеснок НЕНАВИЖУ. Запах вечно впитывается в кожу и потом не выветривается несколько дней. Отвратительно.
– Нет, неправильно, – говорю я, оставляя воду для пасты и направляясь спасать Джетта. – Марта Стюарт сто процентов отвела бы тебя за садовый сарай и отшлепала меццалуной.
Забираю у моего Липового Парня сыр и переворачиваю, чтобы показать, как правильно его тереть.
– Что еще, к черту, за меццалуна?
– Это такой изогнутый нож, которым можно нарезать всякие вещи. В форме полумесяца. Меццалуна по-итальянски значит «полумесяц», – отвечает Хавьер, прежде чем я успеваю вставить хоть слово.
Какого фига?
– А что? Время от времени я посматриваю кулинарные шоу.
Я В ШОКЕ. Никогда не видела, чтобы он что-нибудь готовил.
– Хавьер – парень многих талантов, – заявляет Джетт, разглядывая терку с таким видом, словно она собирается его укусить. Ну, «уничтожительницей костяшек» просто так не назовут.
Качаю головой и возвращаюсь к пасте. Хейзл выбежала за пармезаном – я о нем напрочь забыла.
Стук в дверь возвещает о ее возвращении. Она входит и протягивает сыр на вытянутых руках, как Рафики Симбу в «Короле Льве». Мы хлопаем и склоняемся перед ее величием.
– Спасибо, Хейз, – говорю я, забирая упаковку сыра и кладя ее на стойку вместе с остальными продуктами.
– Помощь нужна?
Хейзл подходит ко мне сзади, кладет подбородок на плечо и заглядывает в стоящие на печке кастрюли и сковородки, над которыми я колдую. Зуб даю, в последний раз ее чистили в районе Второй мировой войны. Об этом я позже позабочусь. Ну, или кто-то другой, потому что мы с Джеттом собираемся поссориться.
– М-м, не могла бы ты закончить с цыпленком? Просто налей на тот противень немного масла и следи, чтобы не сгорел.
Для Хейзл задание в самый раз. Я раньше думала, что люди, которые не умеют готовить, просто лентяи и хотят, чтобы за них всю работу делали другие, но потом я познакомилась с Хейзл и поняла, что умение готовить – это такой же навык, как любой другой: одни в нем сильны, другие – нет.
Каким-то образом, с моей помощью, Хейзл умудряется не сжечь цыпленка, а паста просто идеальна – лимона и чеснока в ней как раз столько, сколько нужно, но не слишком много. Парни трудятся не покладая рук, и не успеваю я оглянуться, как обед сервирован, и мы садимся за стол, уставленный разномастными тарелками (на некоторых даже пивные логотипы есть).
Посреди ужина Джетт слегка толкает меня ногой под столом, пока Хавьер и Хейзл напропалую флиртуют друг с другом.
– Ты вчера ночью разговаривала во сне, – беззаботно, словно невзначай, говорит Джетт.
– Понятия не имею, о чем ты, – как и договорено, отвечаю я.
– Ты болтала и болтала. Не думала сходить к кому-нибудь по этому поводу? Это вроде как нервирует.
Как по мне, очевидно, что он лжет. Господи, надеюсь, Хавьер не догадается.
– Ну прости, пожалуйста, что мои неконтролируемые разговоры во сне тебя беспокоят. Может, тогда не стоит приходить ко мне, если тебе это не нравится?