Особенно,... 
86 
Что если настоящий я - такой, как сейчас?
Я в это не верю, особенно теперь.
Любовники фантазируют и говорят о том, что никогда не произойдёт наяву.
Чёрт, он ускользал.
Зачем фантазировать, когда мы можем это осуществить?
Он пристально на меня посмотрел.
Я никогда не сделаю тебе больно. А теперь сменим тему.
Меня накрыло волной разочарования - но потом я поняла, что он только что предоставил мне доступ.
Новой темой будешь ты.
Он вздохнул.
Я уже говорил, что мне сложно говорить о себе.
Может быть потому, что ты никогда этого не делал. Я хочу тебя узнать, Севастьян. Так же, как и ты хочешь узнать меня. Разве я многого прошу, учитывая обстоятельства?
Он сглотнул. Этот человек кинулся под пули ради спасения моей жизни. Он бросился на Глеба и обеспечил наш побег. И при всём при этом его пугала перспектива мне открыться?
Как заставить его понять, что я не стану его осуждать, не убегу прочь, роняя тапки?
Я - девушка широких взглядов, если ты не заметил. И мне бы хотелось, чтобы ты со мной поговорил, доверился бы мне.
Зачем?
Потому что у нас отношения. Их фундамент будет лишь упрочняться с каждым общим секретом. Давай начнём с безобидных вопросов. Если не захочешь отвечать, всегда можешь сказать "пас".
Спрашивай, - мрачно согласился он.
Какой у тебя любимый цвет?
Раньше был синий. - Он намотал на палец мой локон. - Теперь - рыжий.
Что ты любишь читать?
Не сводя глаз с намотанного локона, он ответил:
Исторические материалы. Про женщин и межполовые отношения.
Умно.
Ты сидел в тюрьме?
Дважды. Оба раза короткое время. Пахан достаточно быстро меня вытаскивал. - На его лице мелькнула тень утраты.
Я заставила себя продолжать.
Эти татуировки на коленях... ты сам вор в законе? - Он отпустил мой локон.
Да. - Без объяснений.
Теперь ты глава синдиката Пахана?
Зависит от У меня недостаточно информации, чтобы ответить на этот вопрос. - Он вновь начал закрываться.
У тебя есть братья или сёстры?
Нет.
Другие оставшиеся в живых члены семьи? - спросила я.
Нет.
Какими были твои родители?
Пас.
Хоть о чём-то из прошлого ты можешь мне рассказать? Слушай, меня не интересует то, что ты делал по работе, но мне хочется узнать о твоём детстве.
Почему это для тебя так важно?
Я историк, Севастьян - и хочу узнать твою историю. - Я перешла к другому вопросу. - Когда ты узнал о своих особенных интересах?
Он снова пожал плечами.
К нам это не относится.
Не говори так, - пробормотала я. - Ты открыл для меня новый мир... - при этих словах он, почему-то, поморщился, - ...и я жажду узнать много нового. Я не могу отменить произошедшее, Севастьян.
Поскольку ты будешь только со мной, тебе придётся.
Его стены сдвигались.
Не отгораживайся от меня.
С невыразимой нежностью он приподнял пальцем мой подбородок:
Я не могу отгородиться, если ещё ни разу не открылся.
Когда он встал, чтобы одеться, я поняла горькую правду: для Севастьяна открыть душу другому было равносильно восхождению на эшафот.
А это значило, что я влюблялась в человека, который никогда не будет эмоционально мне близок.
Угол, познакомься с Натали.
Давление.
Начиная с Берёзки, я всё время чувствовала давление. За последнюю неделю это чувство трансформировалось в нечто иное: в давление двух людей, которые жаждут друг друга, но более друг другу не подходят.
Сексуально он изменился, но эмоционально остался таким, как прежде. Я ощущала, что внутри него эмоции накапливаются так же, как и во мне. Положение становилось опасным.
Этим утром я снова осталась в доме одна. Пару часов назад Севастьян получил смс и мгновенно отбыл в неизвестном направлении. Очередная непонятная встреча.
Они случались у него каждый день, иногда дважды в день. Я заключила, что он удалённо решает вопросы, связанные с синдикатом.
В конце концов, предприятие с многомиллионным оборотом только что лишилось лидера, так что на плечи Севастьяна свалилась огромная ответственность. Я могла справиться с его длительным отсутствием, но эта скрытность раздражала.
Может быть, он пытался меня защитить? Ложь во спасение? Если так, то я не знала ничего. Как и в Берёзке, сейчас я была лишь сторонним наблюдателем...
86 
