Особенно,... 
91 
Оставшись в одиночестве, всё ещё злая, я оделась, затем поклевала кое-какой обнаруженной в холодильнике еды. После я позвонила Джесс - у которой было похмелье и отсутствие возможности вести разговор. Так что я уселась в убежище, чтобы тупо разглядывать пешеходов.
Но, откровенно говоря, всё это время я, как влюблённая дурочка, ждала возвращения Севастьяна. Что если он отправился к другой? Что если он порет её прямо сейчас, подчиняя своим властным голосом и неотразимым телом?
Глаза наполнились слезами. Я смогу простить всё, кроме измены, не теперь, когда я чуть ли не умоляла его не поступать так...
Увидев, что Севастьян вернулся, я подпрыгнула на стуле. Моргая сквозь слёзы, я смотрела, как он входит на кухню с большой коробкой в подарочной упаковке.
Он выбирал мне подарок? Мои эмоции вдруг завертелись в противоположном направлении. Взбалмошность. Восторг.
Будто зная, что я за ним наблюдаю, он, опуская коробку на стол, смотрел точно в камеру. Его взгляд был полон предостережения и отчасти... грусти. Потом он снова ушёл.
Куда он отправился и зачем оставил коробку? Это оливковая ветвь или прощальный подарок?
Подбежав к лестнице, я слетела по ступенькам к кухне. Сорвав упаковку, в коробке я обнаружила изумрудно-зелёное, расшитое камнями длинное вечернее платье. Бельё прилагалось: открытое чёрное сатиновое бюстье и соответствующие стринги. Ансамбль довершали чулки и туфли на шпильках.
Там же обнаружился и длинный бархатный футляр с изумрудными серёжками и подвеской.
Я сглотнула. К чему всё это? Поискала внутри карточку и быстро выхватила её. Пока я читала написанные им строчки, моё возбуждение поутихло, в животе что-то скрутило.
Сегодня в девять. Будь осторожна со своими желаниями.
С.
Высокую причёску я закончила сооружать почти в девять, затем окинула себя взглядом в большом зеркале. Платье было уникальным - не больше и не меньше. Асимметричная вышивка необычна, фасон заставлял ткань струиться вдоль тела, притягивая взгляд к высокому разрезу на правой ноге, к движению бедёр и, наконец, к груди, которая была практически выставлена напоказ.
Сначала мне даже показалось, что платье мало, но потом я поняла, что грудь именно так и должна выпирать наружу. Подаренная им подвеска покоилась точно посередине.
Образ требовал макияжа, так что я воспользовалась помадой, тушью и даже мерцающими тенями, чтобы подчеркнуть цвет глаз. Щёлкнув селфи, я отправила фото Джесс. Та объявила меня горячей штучкой. А себя - сомневающейся гетеросексуалкой, которая крайне заинтересована в весёлом времяпрепровождении с жизнерадостными рыженькими девчонками.
И всё же, впервые надев что-то подобное, я чувствовала неуверенность, размышляя о предстоящем выходе. Правда я и понятия не имела, куда Севастьян собрался меня отвести, и вообще, пойдём ли мы куда-то. Мой наряд мог быть частью его фантазий.
Нервничала ли я? Да, чёрт возьми. Записка в коробке меня смутила. Но потом я напомнила себе, чего именно я хотела: исследовать наши самые сокровенные желания - вместе.
Так, что - я в игре.
К тому же, его уступка свидетельствовала о том, что он пытался сделать меня счастливой. Я решила, что любой способ, который он выбрал в качестве совместной терапии, тимбилдинга для двоих...
В дверном проёме нашей комнаты показался Севастьян. Я резко втянула воздух при виде его сногсшибательной внешности.
На нём был традиционный смокинг, сшитый, очевидно, на заказ. Костюм безупречно подчёркивал его широкие плечи и мускулистую грудь. Материал выглядел дорогим, но покрой оставался консервативным.
Скромные аксессуары: запонки без камней, кусочек тёмного шёлка с едва заметным орнаментом в кармане и классический галстук - завершали захватывающий ансамбль.
Чисто выбритые скулы заставили мои руки зачесаться от желания погладить эти точёные контуры.
В этот вечер он оставил лишь один перстень - на большом пальце. Вместе с татуировками он смело контрастировал с элегантностью остального образа.
Даже в смокинге он оставался моим уличным бойцом. Этот мужчина готовился стать моим, он делал шаги - порой странные и загадочные - чтобы укрепить наши отношения.
Может, со временем, и он почувствует ко мне что-то более глубокое.
Разглядывая меня так же жадно, как и я разглядывала его, он пробормотал:
91 
